Злой ГЕНий, или Сперматозоиды штурмуют…

– Познакомьте, Олег Иннокентьевич! Я ради такого случая готов и в старуху переодеться.

– Переодеваться, Денис, не надо.

– Учует?

– Да нет…

Док неожиданно подставил ферзя, впервые за все сыгранные партии «зевнул» – и не пешку, а фигуру.

– Как это ни покажется странным, но…

Олег Иннокентьевич Расмус замолчал на самом интересном.

А еще говорит об отсутствии таланта к литературе…

– Может, переходите?

– Из принципа не перехаживаю.

– Вот и правильно.

Я убрал с доски вражеского ферзя.

– Договаривайте, Олег Иннокентьевич, договаривайте.

Главный врач садоградского роддома поднялся, смахивая незаконченную партию.

– Денис, я сдаюсь.

Фигуры посыпались в траву.

– Положение все равно было безнадежным, – согласился покорно я. – Чудовищно безнадежным.

– Да вы, как всегда, правы.

Олег Иннокентьевич нагнулся за черным носорогом.

– Тот экстрасенс – это я.

После такого признания мне оставалось только помочь собрать идолоподобные фигуры.

Глава 2 Пни вне Пнева

Отправляясь в лес, я захватил набор кухонных ножей.

Сопровождать дам на пикник совершенно безоружным – это моветон.

Дамы не поймут.

Ножи покоились на дне корзины для сбора грибов.

Ножи были прикрыты вафельным полотенцем – чтобы не бросались в глаза и не брякали в самый неподходящий момент.

Сверху лежал плоский электрический фонарик с треснутым стеклом.

Я обнаружил эту необходимую для исследования пещер вещь в одном из старых чемоданов.

Доцентша так и не вспомнила, как фонарик попал в чемодан без ручки.

Я заменил батарейки, проверил отражатель и лампочку.

Все-таки теплилась надежда попасть ненароком в таинственную пещеру…

И так мы катили на велосипедах в сторону моста.

Корзина болталась на руле, никому не мешая.

Племянник с рюкзаком, наполненным съестным, то вырывался вперед, то возвращался.

Молодая супруга утомленная бессонной ночью, вяло следовала за доцентшей, которая массой заменяла если не моторизованный взвод, то пол-отделения – точно.

Я – замыкающим.

Хищник любой породы, а тем более двуногий, всегда нападет с тылу.

До моста мы домчались без происшествий.

На мосту тоже ничего не случилось.

И вот по боковой заросшей дороге наша экспедиция углубилась в лес.

Внезапно дорога закончилась, упершись в скальный обвал.

Дальше виднелась только узкая нахоженная тропа.

Спрятав в чаще велосипеды, мы, разбившись на пары, двинулись по тропке.

Теперь я возглавлял движение.

Корзина – на сгибе левой руки.

А правой поддерживаю за локоток не приспособленную к лесным прогулкам доцентшу.

Корзина и ножи – это комбинация посильней одинокого фотоаппарата.

Вовремя подброшенная корзина, а также синхронное предъявление остро отточенного кухонного набора – отличное средство для психонейтрализации любого противника, даже вооруженного до зубов и выше.

Не успели мы углубиться в осинник, как Нинель Осиповна извлекла из кармана широченной юбки молоток для отбивания лангетов и шницелей.

Отбивной молоток – оружие доцентов.

Урок ночной провалившейся засады пошел на пользу не только мне.

Племянник Сева нежданно извлек из рюкзака прихваченный в поход самый толстый и тяжелый фолиант из библиотеки.

А супруга явила миру ножницы.

Так что теперь наша кавалькада по режущему, колющему и ударно-дробительному арсеналу была вне конкуренции.

Но через полчаса разведки в ход пошли не ножи – ни грибов, ни противника не наблюдалось – и тем более не отбивной молоток, фолиант или ножницы, а кое-что другое.

Средней высоты пень – довольно крепкий, с трутовиками по бокам, с почти незаметными годовыми кольцами – обыкновенный пень неожиданно привлек внимание молодоженов.

– Пень! – вскрикнул похотливо Сева и скинул рюкзак. – Пень!

Отбросив ножницы, послушная супруга взгромоздилась на необычный постамент и застыла в ожидательной позе.

Чтобы не мешать естественному действу, мы с доцентшей стыдливо ускорили шаги.

Ни редкие назойливые комары, ни пикирующие кусучие пауты, ни прочие насекомые не могли помешать семейному торжеству на лоне природы.

Доцентша, не оборачиваясь, начала собирать букет из невзрачных фиолетовых цветочков.

Я помогал ей в этом неспешном занятии.

Увы, но Кремлю не достались эротические акробатические этюды на пне.

Фотоаппарат ограничился цветущими проплешинами.

Удовлетворенная парочка, не забыв ни ножницы, ни рюкзак, ни фолиант, вскоре догнала нас.

Но у следующего пня взгромоздительное действо повторилось.

Видно, медовый месяц вошел в пиковую фазу.

Опять сбор цветочков – на этот раз беленьких.

После третьего пня затея с лесной разведкой показалась мне отвратительной и непродуктивной.

Ни грибов, ни следов монстра, и вообще ничего интересного.

Сплошная фрикционная каторга для племянника Севы.

Нет, по грибы, а тем более, в разведку надо ходить сугубо в одиночку и ни в коем случае не с молодоженами, одержимыми идеей, что жизнь состоит исключительно из половых актов.

Неизвестно, сколько еще пней было бы использовано не по назначению, если бы не вмешались муравьи.

Перейдя мелкий ручей, в котором отразилась громоздкая ученая целлюлитность, позорная гематома и ненасытные влюбленные, мы очутились возле муравейника.