Злой гений Нью-Йорка

– Я спустился в стрелковую комнату и пролистал один из журналов. В нем обнаружилась шахматная задача, я сел и занялся ею…

– Одну минуту, мистер Друккер. – В голосе Вэнса послышалось удивление. – Вы интересуетесь шахматами?

– До некоторой степени. Но я не трачу на них по многу часов, ведь эта игра не чисто математическая и недостаточно умозрительная для математического ума.

– Как долго вы решали задачу?

– Около получаса.

– Скажем, до половины одиннадцатого.

– Приблизительно так. – Друккер глубже уселся в кресло, но его скрытая настороженность не уменьшилась.

– Следовательно, вы находились в стрелковой комнате, когда туда пришли мистер Робин и мистер Сперлинг? – Друккер ответил не сразу, и Вэнс, сделав вид, что не замечает его сомнений, прибавил: – Профессор Диллард говорил, что молодые люди появились около десяти часов и, подождав немного в гостиной, спустились в подвал.

– А где же Сперлинг? – воскликнул Друккер, подозрительно переведя взгляд от Маркхэма к Вэнсу.

– Мы ожидаем его с минуты на минуту, – сказал Вэнс. – Сержант Хэс послал за ним двух своих помощников.

Брови у горбуна приподнялись:

– Ах, так Сперлинга насильно приведут сюда! – Адольф сложил вместе свои плоские пальцы и стал их рассматривать, затем медленно поднял глаза на Вэнса: – Вы спрашивали, видел ли я Робина и Сперлинга в стрелковой комнате. Да, они спустились вниз почти в ту минуту, когда я уходил.

Вэнс откинулся на спинку кресла и вытянул ноги.

– Не создалось ли у вас впечатления – как бы это выразиться, – что они ссорились?

Друккер несколько мгновений обдумывал вопрос.

– Уж раз вы затронули эту проблему, – начал он, – я припоминаю, что между ними была какая-то холодность. Но я не утверждаю это. Видите ли, я покинул комнату сразу же после их прихода.

– Вы вышли через подвальную дверь, а потом через ворота в стене на 75-ю улицу. Правильно?

На мгновение показалось, что Друккеру не хочется отвечать, но потом он процедил сквозь зубы:

– Так точно. Я решил прогуляться по берегу реки, прежде чем опять приняться за работу. Я свернул на аллею, а затем в парк.

Хэс с обычным для него недоверием к показаниям допрашиваемых свидетелей задал следующий вопрос:

– Вы не встретили кого-нибудь из знакомых?

Друккер сердито повернулся к сержанту, но Вэнс быстро вмешался и сгладил ситуацию:

– Это не так важно, сержант. Если понадобится, мы вернемся к этой теме попозже. – Он опять обратился к Друккеру: – Вы возвратились немного раньше одиннадцати, так вы, кажется, сказали, и вошли в дом через парадную дверь.

– Совершенно верно.

– Вы не заметили ничего необычного, когда были здесь утром?

– Нет, кроме того, о чем я уже сообщил вам.

– Вы уверены, что слышали, как вскрикнула ваша мать около половины двенадцатого?

Вэнс не пошевелился, когда задавал этот вопрос, но какая-то особая нотка послышалась в его голосе, и это возбуждающе подействовало на Друккера. Он поднял свое широкое тело с сиденья и враждебно посмотрел на Вэнса. Его круглые маленькие глаза метали искры, тонкие губы конвульсивно дергались, руки сгибались и разгибались, словно перед болезненным припадком.

– На что вы намекаете? – резко спросил он. – Я сказал, что слышал крик, и мне совершенно все равно, соглашается с этим мать или нет. Более того, я уловил звуки, как она ходила по комнате. Поймите, между одиннадцатью и двенадцатью она была в своей комнате, а я – в своей. И ничего другого вы не докажете. Кроме того, я не желаю подвергаться допросу вами или кем бы то ни было о том, где я был и чем занимался. Вам до этого нет никакого дела, черт возьми, вы меня поняли?

Он был в такой ярости, что, казалось, сию минуту набросится на Вэнса. Хэс уже выступил вперед, чувствуя скрытую в этом человеке опасность. Но Вэнс даже бровью не повел. Он лениво курил и, когда бешенство Друккера иссякло, заговорил спокойно, без малейших признаков волнения или обиды.

– Нам больше не о чем вас спрашивать, мистер Друккер. И, право, напрасно вы так переживаете. Мне просто пришло в голову, что крик вашей матери помог бы нам установить точное время убийства.

– Какое отношение имеет ее крик ко времени смерти Робина? Ведь она же призналась вам, что ничего не видела.

Утомленный допросом Друккер тяжело прислонился к столу. В эту минуту в дверях показался профессор Диллард, а за ним Арнессон.

– В чем дело? – спросил профессор. – Я услышал шум и спустился. – Он холодно посмотрел на Друккера. – Белл уже достаточно настрадалась за сегодняшний день, но вам, кажется, этого мало?

Вэнс встал, но не успел и рта раскрыть, как Арнессон с упреком погрозил Друккеру пальцем.

– Вам надо научиться владеть собой, Адольф. Вы принимаете жизнь с ужасающей серьезностью. Зачем придавать так много значения булавочным уколам земного бытия?

Друккер мотал головой и шумно дышал.

– Эти свиньи… – начал он, но Арнессон быстро прервал его.

– Адольф, все люди – в сущности свиньи. Для чего входить в подробности? Пойдемте, я провожу вас домой. – Он крепко взял Друккера под руку и повел его вниз по лестнице.