Злой Город

– Превосходно. Значит, вы хотите оставить заявление, что вам угрожал богатый поклонник вашей любовницы за то, что вы отказались позвать ее к телефону?

Дмитрий почувствовал всю издевательскую нелепость этого разговора.

– Но его люди проникли в мою квартиру в наше отсутствие!

– Ага, и оставили вашей любовнице в подарок букет роз и миллион рублей наличными?

– Да.

– Кстати, а деньги сейчас у вас?

Вопрос был задан самым безразличным тоном, а тонкая пачка пятидесятитысячных банкнот лежала во внутреннем кармане куртки, но вся атмосфера этого разговора заставила Дмитрия отрицательно покачать головой.

– Нет? Ну ладно, продолжим. Итак, вы хотите пожаловаться на то, что вашей любовнице неизвестный мужчина подарил миллион рублей на шубу, как вы выразились и, кроме того, букет цветов?

– Что значит – подарил? Довольно странный способ вручать подарки, вы не находите?

– Может быть. Значит, вы хотите пожаловаться не на подарок, а на тот способ, которым он был сделан?

– Ну, черт возьми! – взвился Дмитрий. – Я ни на что не хочу жаловаться, я пришел искать защиты у вас, как у представителя государства, защиты для себя и… своей знакомой.

– Защиты от чего? Угроз по телефону? – следователь в упор посмотрел на Дмитрия, и тот неприятно поразился его взгляду. – А вы знаете, сколько у меня одних нераскрытых убийств? Вы хотите, чтобы в вашу квартиру больше не приносили крупные суммы денег, а вы знаете, сколько у меня здесь заявлений от граждан, – и он хлопнул ладонью по стопке папок на краю стола, – которые хотят, чтобы из их квартир денег не уносили!

Дмитрий почувствовал безнадежную пустоту в сердце.

– Так что же мне делать?

– А ничего, – Поляков скучающе поглядывал в окно. – Идите домой и живите спокойно. Если что случится – звоните.

– Если что случится, я уже не в состоянии буду позвонить, – криво усмехнулся Дмитрий, – а к вашим нераскрытым убийствам добавится еще одно.

Он растерянно поднялся на ноги.

– А что делать с этими проклятыми деньгами?

– Приносите сюда, оформим как добровольно сданную находку.

– Понятно, – он еще немного потоптался на месте, не решаясь уйти и не зная, что говорить дальше. Видя его нерешительность, Поляков поднялся из-за стола:

– У вас что-то еще?

– Да нет… пожалуй… до свидания.

– До свидания. Кстати, если вы уж так беспокоитесь за вашу знакомую, могу дать один совет.

– Давайте.

– Пусть поменьше ходит по улицам и будет повнимательнее. У нас тут недавно был случай, когда одну девицу восемнадцати лет трое грузин силой затолкнули в машину средь бела дня и увезли. Ей повезло, что один из прохожих номер запомнил, а то бы домой больше не вернулась.

– Ясно. Спасибо.

Растерянный, злой и смущенный, Дмитрий постарался прийти домой еще засветло, помня о белом «феррари». Светлана выглядела довольно спокойной – никто не звонил и не появлялся. Однако, узнав о разговоре со следователем, заметно помрачнела.

– Сволочь этот твой Поляков, – неожиданно зло и резко сказала она, – из-за таких, как он, и преступники наглеют.

Дмитрий со вздохом подумал о том же, и тут зазвонил телефон. Они тревожно переглянулись, он жестко потер подбородок, пытаясь приободриться и сказать «слушаю» самым твердым тоном.

– Ну и как, помогла тебе милиция?

Он не ожидал такого вопроса и растерялся. Когда он шел в отделение, то проявил максимальную осторожность и не обнаружил никого, кто пытался бы за ним следить. Неужели у них и там свои люди?

Не дождавшись ответа, тот же голос продолжал:

– Кончай валять дурака, пока я не рассердился. Запомни: красивая баба – это всеобщее достояние, и она должна принадлежать всем, кто за это может заплатить…

Дмитрий почувствовал, что Светлана тронула его за плечо и прошептала:

– Дай я сама с ним поговорю. Он отрицательно покачал головой, но она почти силой выхватила у него трубку:

– Алло, это Светлана. Что вы хотели мне сказать?

Дмитрий не слышал, что говорил ей тот тип, но видел, какими жесткими и холодными становятся ее глаза.

– Нет, – между тем говорила она, – нет, меня это не устраивает. Вы понимаете, что когда женщина говорит «нет», то это отнюдь не всегда означает, что она набивает себе цену и торгуется. Угрозами вы ничего не добьетесь… и этим тоже… не смейте его трогать… Пусть мне будет хуже, но я никогда на это не пойду… Все, хватит. – Она вдруг, сорвавшись, резко положила трубку и дрожащим голосом сказала Дмитрию: – Какая страшная мразь! Дай сигарету.

Они присели на диван и закурили. Он осторожно обнял ее за плечи и задумался. Милая, любимая, испуганная женщина и бессильный, но яростный он… Что же делать?

Остаток вечера он прибивал к двери огромный засов, грохоча молотком на весь подъезд. Страх делал его смелым, но собственная смелость только пугала, потому что грозила подтолкнуть к самым безрассудным и необратимым поступкам.