Злой король

Рассвет давно наступил. Дворец затих и будет спать до самого полудня, когда в залах появятся пажи, а на кухнях растопят печи. Придворные встанут с постелей гораздо позже, когда полностью стемнеет.

Мне очень хотелось поговорить с сестрой, но теперь, когда Тарин пришла, я нервничаю. Должно быть, ей что-то нужно, раз она появилась так внезапно.

– Я уже дважды приходила, – говорит Тарин, входя за мной следом. – Тебя не было. На этот раз решила дождаться, даже если придется потратить весь день.

Зажигаю лампы; снаружи светло, но мои комнаты в глубине дворца, и, следовательно, окон здесь нет.

– Хорошо выглядишь.

Тарин отмахивается от моего неуклюжего комплимента.

– Мы так и будем все время воевать? Мне хочется, чтобы ты надела венок из цветов и танцевала на нашей свадьбе. Из мира смертных приедет Вивьен. Привезет Оука. Мадок обещал не ссориться с тобой. Прошу тебя, скажи, что придешь.

Виви привезет Оука? Я издаю неслышный стон и соображаю, есть ли шанс ее отговорить. Иногда она не желает воспринимать меня всерьез, быть может, оттого, что я ее младшая сестра.

Присаживаюсь, утопая в мягких подушках дивана. Тарин делает то же самое.

Снова ломаю голову, зачем она здесь. Должна ли я просить прощения или сделать вид, что ничего не произошло? Она явно предпочитает последнее.

– Ладно, – говорю я, соглашаясь. Мне так не хватало Тарин, что я боюсь потерять ее снова. Чтобы сохранить сестру, постараюсь забыть, каково оно – целоваться с Локком. И ради себя самой забуду, что она знала про игры, которые он затеял в разгар их романа.

Буду танцевать на свадьбе, хотя, боюсь, этот танец покажется мне пляской на остриях ножей.

Она лезет в стоящую у ног сумку и достает мои мягкие игрушки – кота и змею.

– Вот. Подумала, что ты не хотела бы с ними расставаться.

Это реликвии нашей прежней жизни, талисман из мира смертных. Я беру их и прижимаю к груди, как прижимают подушку. Сейчас они кажутся намеком на мою уязвимость. Снова чувствую себя ребенком, играющим во взрослые игры.

Я даже немножко ненавижу Тарин за то, что она их принесла.

Они – напоминание об общем прошлом, намеренное напоминание, словно сестра не надеется, что я вспомню о нем сама. Изо всех сил стараюсь ничего не чувствовать, но нервы как будто обнажены.

Я молчу, и Тарин продолжает сама:

– Мадок тоже по тебе скучает. Ты всегда была его любимицей.

Фыркаю в ответ:

– Виви – его наследница. Его первый ребенок. Это за ней он пришел в мир смертных. Она его любимица. И еще есть ты; ты живешь в его доме и ты его не предавала.

– Я не говорю, что ты до сих пор его любимица, – смеется Тарин. – Хотя Мадок даже гордился тобой, когда ты его переиграла и посадила Кардана на трон. Впрочем, все это глупо. Я думала, ты ненавидишь Кардана. Думала, мы обе его ненавидим.

– Так и было, – бездумно говорю я. – Так и есть.

Тарин как-то странно смотрит на меня.

– Я считала, ты захочешь наказать Кардана за все, что он сделал.

Думаю о его ужасе и желании, когда я, держа приставленный к горлу Кардана кинжал, прижалась ртом к его губам. Вспоминаю извращенное, едкое удовольствие от того поцелуя. Тогда мне казалось, что я наказываю его и себя одновременно.

Я так его ненавидела.

Тарин растревожила все те чувства, о которых мне хотелось забыть.

– Мы пришли к соглашению, – говорю я, и это почти правда. – Кардан соглашается назначить меня советником. Я получаю должность и власть, а Оук оказывается в безопасности. – Хочу рассказать ей остальное, но не смею. Тарин может передать Мадоку, даже Локку. Нельзя делиться с ней секретами, даже из бахвальства.

Признаюсь себе, что мне отчаянно хочется похвастаться.

– А взамен ты дала ему корону Фейриленда… – Тарин смотрит на меня так, словно поражена моей самонадеянностью. В конце концов, кто я такая, чтобы решать судьбу трона Эльфхейма? Всего лишь смертная девушка.

«Мы получаем власть, захватывая ее».

Она даже представить себе не может, насколько я самонадеянна. «Я украла корону Фейриленда, – так и хочется сказать ей. – Верховный Король Кардан, наш старый враг, исполняет мои приказы». Но, конечно, этого я сказать не могу. Иногда мне кажется, что об этом опасно даже думать.

– Что-то вроде того, – коротко отвечаю я.

– Наверное, ответственная работа – быть его советником. – Тарин демонстративно обводит взглядом комнату. Я заняла эти покои, но редко впускаю сюда дворцовую прислугу, потому что ее и так не хватает. Чайные чашки стоят на книжных полках, блюдца и тарелки с кожурой от фруктов и хлебными корками разместились на полу. Одежда валяется там, где я ее бросила, снимая. Повсюду книги и бумаги. – Ты живешь на полную катушку. Но что будет, когда нить закончится?

– Спряду еще, – отвечаю я, продолжая метафору.

– Давай помогу, – оживляется Тарин.

У меня брови ползут на лоб:

– Хочешь стать пряхой?

Она закатывает глаза:

– Ах, успокойся. Я могу заняться тем, на что у тебя не хватает времени. Видела тебя при Дворе. У тебя, наверное, всего два приличных камзола. Могу принести что-нибудь из твоих старых платьев и украшений. Мадок и не заметит, а если и заметит, возражать не станет.