Злой медик

Работаю в травмпункте, и как же задолбали эти кровавые ВИЧ, гепатиты и хоть бы одна сука признавалась в своём диагнозе!!! Твари!!! Сто раз их спросишь, и ни хрена! Многие с виду приличные люди! Наорала на одну, отвела душу, жду, как она будет врачу признаваться, когда на снятие швов придёт! Смолчит – надо уже наказывать!

* * *

Белый день, вызов с поводом «ожог, ребёнок». Как положено, быстро собрались, мигалки, сирена, в путь. Но мы даже представить себе не могли, что нас там ждало… Мальчик, года полтора, термические ожоги Il-IIIa степени, около 30–40 % – от носа вниз (шея, плечи, грудь, ручка, животик)… И всё бы ничего, НО… Рёбенок обмазан сырой картошкой (через тёрку), всё это на нём заварилось и он уже даже не стонет! Параллельно, брызгая пантенолом, расспрашиваем пьяную мать, что, как и когда… Выясняется, что малыш просил есть, и в поисках еды перевернул на себя кружку с кипятком ПОЛТОРА ЧАСА НАЗАД! На адекватный вопрос о картошке, пьяная мамаша сфокусировала на мне свой мутный взгляд и выдала «Ну, чтоб остыл маленько…»

Держать ребёнка для укола обезболивающего мать со слезами отказалась: «Мне его жалко, я не могу»…

С тяжеленным ребёнком на руках, в простыне, по уши в пантеноле, бегом к машине, бегом в реанимацию, не заглядывая в приёмник… К сожалению, судьба этого малыша мне не известна. Надеюсь, что всё обошлось, хотя…

А вот мамашке хочется провести ректальное исследование паяльником, и чтоб она сырой картошкой охлаждалась потом… Вообще, искренне считаю, что всех, кто издевается над детьми, нужно наказывать аналогично!!! Выкинул пацана ночью голышом за водкой, раздевайся и ходи по морозцу сам! Избил резиновым шлангом – подставляй! Спать мешает, орёт, снотворное подсыпала – подставляй вену для опытов новых лекарств/вакцин!

Когда разрешат отстреливать людей?

* * *

Дядя, этак лет 60, ранним утром, ещё и 5 не было, занимался бегом по набережной. Поплохело.

Приехали – уже хорошо затяжелевший. Узнав, что у него обширный инфаркт:

– Ну, вот, доктор, я от него всю жизнь бегал, а он меня всё-таки догнал!

Запомнила его слова на всю жизнь.

Обидно только, что алкота всякая бухает и живёт без всяких инфарктов, а мужик всю жизнь спортом занимается – и на тебе.

* * *

Был повод к вызову – «плохо»!

По приезду: разрубленное тело жены, а плохо ему от… «угрызений совести».

Мы с фельдшером чуть не обосрались от страха. Вызвали ментов. Те просили нас засибазонить его. Им было страшно в одной комнате с ним находиться.

* * *

Работал я в гнойной хирургии хирургом, привезли бомжа с отморожением, грязный, вшивый, весь заросший, вместо головы одна сплошная борода. В отделении его умыли, побрили, переодели, перевязки, инфузии, само собой… На следующее утро на обходе лежит такой чистенький в кровати. Я ему подмигнул и говорю: «Вот, Вася, побрился – вообще красавчик! Даже вон санитарки на тебя поглядывают!» На что он весь расцвёл, улыбнулся своим беззубым ртом и, честное слово, это была самая светлая улыбка, которую я видел! Именно за этим я пошёл в медицину – помогать нуждающимся…

* * *

Вспомнила одну пожилую пару – дедушка и бабушка, обоим под 90 лет, приходили всегда вдвоём, обычно бабушка заходила первая и гордо говорила: «А я с дедом!» Мы всегда их вдвоём принимали. Добрые оба были, душевные, всегда записывались, терпеливо ждали своей очереди, яблоки из родного сада приносили в качестве гостинца. Полгода на приёме не было, дозвонились, дочка трубку взяла, оказалось, что померли они, причём с разницей в один день, и дочка приёмной оказалась вместе с ещё двумя приёмными братом и сестрой. Тяжёлая жизнь у обоих была, много чего пережили, но всегда вместе держались. Вместе и ушли. Никогда не жаловались, не ныли, всё лечение безропотно выполняли, благодарили всегда за доброе отношение. Вот когда совсем плохо бывает – вспоминаю я эту пару и улыбаюсь, и понимаю, что есть ещё на свете чистые, не прогнившие и не озлобленные люди.

* * *

Однажды делала перевозку из «Дома ребёнка» в детскую больницу.

Девочка, 4–5 лет, с маленьким пакетиком, где лежали лишь трусики и колготки. Она меня спросила: «Ты моя мама? Ты меня забираешь домой?»

И всю дорогу разглядывала меня своими огромными глазками, полными надеждой, что я буду её мамой.

Никогда этот взгляд не забуду…

* * *

Родная сестра работала врачом скорой помощи. Приехала я как-то к ней в гости, и решили вечерком прогуляться. Идём себе, и вот, «лежит безжизненное тело на нашем жизненном пути», а проще говоря, валяется алкашина. Ровненько по центру проезжей части, я его потормошила, попыталась привести в чувство – реакции ноль. Говорю, что надо бы оттащить, а то переедут болезного, на что сестра улыбнулась, и как гаркнет:

– Вишенка, вставай, а то ментов вызову!!! Тело мигом подорвалось, залепетало:

– Не, Сергеевна, не, я уже ушёл, – и резвенько так потопало.

* * *

Поступает вызов – «упал с 3-го этажа». По приезду выясняется – престарелый пьяный «Ромео» решил помириться с обиженной и нетрезвой «Джульеттой», которая закрылась в другой комнате.