Злой Рок

– Ну вот, так он и считал. Жадными бездарями всех звал. Но потом… – Девин уставился куда-то вниз, волосы упали на его лицо. – …потом Марк буквально за день сменил гнев на милость, стал меня нахваливать и даже называть спасителем альбома. Ну, многое из нового альбома я написал, и музыку, и тексты. Вместе с Ромэо. И Марк этому радовался, искренне. Раньше я думал, он проехал ситуацию, но теперь… мне кажется странным, что он так быстро поменял мнение. Не похоже на Марка, он обычно подолгу дулся. И это могло быть знаком, первым звоночком… – Дэвин не договорил, но и я без того поняла, что он имел ввиду: вдруг непринятие созданной им музыки толкнуло Марка на то, что он в итоге и совершил? Вдруг это стало одной из причин как минимум, а то и вовсе основной? Марк жил музыкой, и вот ее отняли. Не отняли, забраковали, но сути это не меняет.

Дэвин замолчал, и мне тоже нечего было сказать. Какую-то банальность вроде «это не так!» и «ты не прав!» ляпать не хотелось, уверена, он и до меня сотню раз подобное слышал. Поэтому в итоге я спросила:

– Ты ведь из Аризоны? Ни разу там не была…

Как следует обсудить родной штат Дэвина мы не успели, к нам присоединился Миха. Михаил Щевелев. Грозной угрюмой тенью он возник рядом и настороженно на меня уставился. От его взгляда сердце в пятки не ушло, но я все равно почувствовала себя не в своей тарелке. Захотелось опять спрятаться под стул, но это желание пришлось забраковать ввиду неудобства барных стульев.

– Пора, – коротко сказал Михаил, обращаясь к Дэву.

Тот тут же спрыгнул на пол и улыбнулся мне:

– Приятно было поболтать, Алиса. Не рассказывай Ромэо, что из меня плохой собеседник, а то он отнимет у меня всю вокальную партию.

– И кто будет петь в таком случае? Он сам? – не поверила я.

– Ага. Ромэо тоже неплохо поет.

– Вау.

– Ты главное меня не сдавай, – напомнил Дэвин и удалился в сторону сцены.

Я надеялась, что Щевелев последует за ним, но он так и остался стоять рядом со мной, буравя взглядом. Думаю, он пытался убить меня силой мысли, по крайней мере, смотрел очень интенсивно. От злости (или жутковатости происходящего) я заерзала на стуле и покосилась в сторону бармена: как назло, паренек в кепке отошел максимально далеко, будто нарочно. Зато Щевелев так и пыхтел рядом. В конце концов я сдалась:

– Что вы на меня так смотрите?

– Сама знаешь, – прилетело мне в ответ.

– Не знаю.

– Знаешь.

– Без понятия.

– Не суй свой нос к нам.

– Я думала, мой нос должен находиться там, где я того хочу.

– Не боишься, что можно без носа остаться?

– Вас точно не боюсь, – усмехнулась я, перестав ерзать. Угрозы на меня всегда действовали благотворно, вот и сейчас, я повернулась к неожиданно разговорчивому Щевелеву и нагло уставилась в его темные глаза. – Кажется, вам пора уходить.

Но Михаил не торопился:

– Ты – дрянь, отравляющая все вокруг. Я понял это, как только тебя увидел. Ты – зло.

– Молодой человек, вы, кажется, не в себе. Или слезли с таблеток? По себе знаю, это непростой период, но лучше бы вам взять себя в руки.

– Я расскажу ему правду.

– Хорошо. Это похвально.

– Расскажу. – Не желал успокаиваться Щевелев и продолжил нести околесицу. Выглядел он при этом настоящим психом, опасным и непредсказуемым. Хоть про таблетки я и шутила, но кто знает, возможно, мне удалось попасть в яблочко, даже не прицеливаясь.

– Правда – понятие относительное, у каждого она своя. Вопрос в другом: в чью будет легче поверить? – по примеру Дэвина я спрыгнула на пол, обогнула Михаила и удалилась, сделав на прощание ручкой. Он резко обернулся, грубо схватил меня за руку и притянул к себе, все сильнее сдавливая запястье. Молчаливая угроза читалась в его глазах, мне на мгновение подумалось, что он запросто сейчас свернет мне шею или размозжит череп о барную стойку, и даже глазом не моргнет. На такое мало кто способен и чувствовалось, что Щевелев входит в этот короткий список. Бесить можно таких как Катрина, но явно не таких как Михаил, это уже опасная игра, в которую легко проиграть, сказав одно неверное слово или бросив неправильный взгляд.

– Пустите, – сквозь зубы прошипела я, пытаясь выдернуть руку из его убийственной хватки и не показать страха.

– Не знаю, зачем ты приехала, но повторю еще раз: навредишь одному из нас и я тебя убью. Обидишь его и я тебя убью. Любая мелочь, любой косяк…

– И ты меня убьешь, поняла. И заскучала от количества повторений. Теперь отпусти, или я закричу. – В этот раз мне удалось выдернуть руку. По инерции меня отнесло назад на несколько шагов, и, пока я обрела равновесие, Щевелев уже умудрился убраться в сторону сцены. Удивительная прыть, при его-то комплекции.

Потирая ноющее запястье, я тяжело смотрела ему вслед и мысленно желала провалиться ко всем чертям. А еще я поняла, что такие вот преданные псы могут быть очень опасны. И, как бы я ни храбрилась, что бы ни говорила, Щевелеву удалось здорово меня напугать. Надеюсь только, он сам этого не понял.

Глава 16. Come undone