Злой Рок

Соглашаясь посетить джем-сейшн, я все же кое-чего не учла. А именно – того, что мне придется выслушать все песни Марка, всё, что он когда-либо писал на проклятых стенах спальни. Все его мысли, чувства, страхи, надежды и мечты. Те самые, что рекомендуются для снятия хорошего настроения и впадения в запой.

Не хочу опять все это слышать, только не опять.

Зря я вообще сюда пришла.

Первые аккорды, и вот Калинин пытается распеться. Не знаю, почему у микрофона он, ведь петь должен Дэвин. Похоже, Роме есть что сказать. Взгляд его направлен на меня, а я стараюсь убрать с лица следы паники. Не знаю, выходит ли, но Рома мне улыбается, мы находим поддержку друг в друге. Мне нравится его сегодняшний настрой, такой легкий и даже веселый. Заразительный. Так хочется и в самом деле заразиться этой его легкостью, но, в отличие от Калинина, на моей шее висит камень, о котором не забыть. Рома поет, а я прикладываю все усилия, чтобы не вслушиваться в слова и музыку, и не думать, с кем все это связано. Я просто смотрю на сцену. Смотрю на него. И он тоже не отводит взгляд.

Не знаю, нарочно ли у него это получается, но смотрит Рома только на меня. Его голос ровный и правильный, и, возможно, слишком обычный, не цепляет так, как драматический тенор Аверина, но мне именно это и необходимо. Сосредоточиться на их отличии, на том, что со сцены на меня смотрит потрясающий мужчина. Он ранен, в точности как и я, но он стремится к свету, жаждет исцеления. Он из тех, кто рано или поздно начинает бороться, и побеждает. Я из тех, кому по душе обитать в темноте, мне свет не нужен.

– М-м-м, вы только полюбуйтесь на это шоу, – рядом со мной появилась Катрина, отгоняя непрошенные мысли. Я обрадовалась ей, точно родной, она очень вовремя.

– На Ромочку смотреть одно удовольствие, да? – продолжила Катрина, заботливо добавив в голос сахара. – Особенно когда и он отвечает своим фирменным траховзглядом. Сколько девчонок о нем мечтает, ммм. А он для тебя пыжится, даже запел.

– У нас тут диалог, – поделилась я таким же сладким тоном.

– О, это трудно не заметить. Но выглядишь ты не слишком довольной. Я думала, ты фанатка и должна сейчас от счастья прыгать, одежду с себя срывать.

– Меня понизили от проныры-шантажистки до простой фанатки?

– Не простой. А очень даже золотой, – Катрина так выделила «золотой», что не оставалось сомнений – она навела обо мне справки. Что ж, ожидаемо, знакомство у нас выдалось не из приятных, хотя, даже лезь я из кожи вон, чтобы ей понравиться, вряд ли что-то бы поменялось. В основном поэтому я и не старалась.

Уходить Катрина не спешила, застыла рядом с кислой миной. Взгляд ее скользил по залу, лишь иногда задевая сцену, где на смену Роме вышел Дэвин и запел на английском. Голос Дэва отлично подошел бы для молодежного панк-рока, а вот партии Марка он тоже не вытягивал и напоминал подростка, что пытается петь взрослые песни, чтобы произвести впечатление на одноклассниц. Прав был Калинин, группа вряд ли сможет существовать и дальше без серьезных изменений, без потерь сильного вокалиста не заменить.

Прямо у сцены прыгали какие-то девчонки, те самые, которых я заметила как только вошла, а мой новый знакомый по имени Рус зажимал блондинку справа. Его безымянный коллега в этом плане продвинулся намного дальше, явно не стесняясь зрителей. Может, ему так даже больше нравилось. Рыжий Билл тоже не скучал, он звучно ругался, едва ли не перекрикивая самого Дэвина с микрофоном. Я заметила кровь на его руке, возможно, она и была причиной возмущенных криков. Около него суетилась девушка с аптечкой, и Билл облил ее пивом.

Кислая мина Катрины постепенно превратилась в перекошено-злобную, она вытянула из-за пояса рацию и велела занять всех чем-нибудь, иначе она за себя не ручается. А мне деловито бросила:

– Идем наверх, там музыка не так гремит. Нет больше сил на это смотреть, не мужики, а кучка бестолковых спиногрызов…

Не зная, что и думать о неожиданном приглашении, я все же поспешила за Катриной. Второй этаж оказался чем-то вроде балкона с расставленными по периметру небольшими столиками. Вот за одним из них Катрина и устроилась, и указала мне на место напротив.

– Сейчас нам принесут виски, я распорядилась.

Вскоре к нам и правда поднялся уже знакомый мне паренек в кепке, оставил на столе виски, два стакана и поспешил унести ноги.

– Будем, – коротко сказала Катрина, и выпила щедрую порцию одним махом.

Внизу Калинин и его группа уступили сцену другому коллективу. Те что-то активно обсуждали, размахивая руками, но раненый Билл все равно всех перекрикивал и не давал ребятам на сцене сосредоточиться. Страшно представить, как он обычно орет в микрофон, если и без него справляется на «ура». Дэвин, выступая миротворцем, приобнял Билла и увел его в сторону выхода, Калинин же застыл посреди зала, вертя головой по сторонам.