Злой Тапок (СИ)

Первые броски оказались успешными — сразу несколько фигур, охваченные пламенем, выскочили и покатились по земле. Впрочем, их страдания были почти моментально прерваны очередями, и они застыли на песке изломанными, пылающими кучами тряпья. Следующие бутыли сбил своими выстрелами прямо в полете Тапок, и зажигательная смесь безвредно расплескалась, создавая на песке огненные лужи, со страшной силой коптящие и затягивающие все импровизированное поле боя черным, отвратительно пахнущим дымом.

Бедуины, надо сказать, очень быстро оправились от неожиданности, и мары стали нести потери.

Один, другой, третий седок, выбитый пулями, полетели на песок. Оставшиеся на ходу три байка, петляя, устремились прочь.

Уйти удалось двум, третьего все же смогли достать прямым попаданием в движок, и он задымил. Водитель попытался спрыгнуть и догнать своих товарищей бегом, и те даже вроде притормозили, но беглец вдруг споткнулся и упал, попав под перекрестный огонь сразу трех бедуинских «кармультуков».

Два оставшихся байка, так и не дождавшиеся товарища, втопили по газам и скрылись за барханами.

Полоз для разнообразия обратился к Тапку по рации (трофей, снятый с той пятерки в подвале):

— Командир, прием!

— На связи!

— Разреши этому дикарю рассказать, как вообще нужно такие операции проводить. Он угробит кучу своих, а мы не возьмем платформу. Дикарям вполне достаточно в качестве трофеев и кусков байков, но нам-то нужны нормальные детали…

— Не возражаю, но сначала я сам.

Тапок подошел к Буххару, размашисто пиная ботинками встречные дюны.

— Алькарон, слушай, так мы их не сделаем. Вы привыкли работать по-своему, но может, имеет смысл все же послушать чужака?

— Говори. Мой разум всегда открыт для мудрых слов. Но! Мы уничтожили гораздо больше маров, чем они наших бойцов. Победа за нами. Что не так?

— Все не так. Мы потеряли кучу людей и техники, а ведь там, впереди, летающая крепость, и вряд ли ее удастся быстро захватить. А ты разбрасываешься жизнями своих бойцов в прямом размене на жизни маров. Да к черту маров! Этих ублюдков всегда хватает. Убей одного — появится другой. А вот нормальных людей терять не хочется. Если мы так будем делать и дальше, то пытаясь захватить платформу, можем положить половину твоих. Оно тебе надо?

Вождь бедуинов от гнева аж побледнел и сжал кулаки, но все же сумел сдержаться, и лишь пара сотен литров яда в голосе выдавала его истинные чувства:

— Ну и что же ты предлагаешь, многомудрый знаток боев в пустыне?

— Не я. У меня есть тот, кто мыслит так же, как наши враги. Полоз, иди сюда и рассказывай. Алькарон готов тебя послушать…

* * *

Потерянного времени бедуинам было явно жаль, но авторитет Алькарона оказался незыблем, все с нетерпением поглядывали на него и на чужака, что-то втолковывающего ему, и никто не ворчал.

Даже когда Алькарон поднялся, дал крайне странные приказы, никто не роптал. Вождь сказал — делаем как предложил чужак, значит, делаем!

Теперь перед всем отрядом летела крайне странная конструкция, на коленке собранная Юси и Тапком. К нескольким самым мощным гравициклам бедуинов прилепили две трехметровые балки, на конца которых кое-как прикрепили остов одного из разбитых байков с работающим на холостом ходу гравидвижком.

Эту штуку Полоз обозвал тралом, и ее задача была простая — напороться на ловушку и обезвредить ее. К примеру, те же сети. Пусть режет этот импровизированный таран. До байка и пилота сеть уже не доберется.

Остальной отряд ехал с дистанцией между байками-тралами не менее пятнадцати метров, при этом двигаясь исключительно в их фарватере.

Первая ловушкаоказалась неожиданностью даже для бедуинов, которые явно раньше не сталкивались с таким, но Полоз, уже рассказавший о необычных методах маров, лишь хмыкнул:

— О, первая пошла!

Двигательные установки «трала» внезапно заискрили и принялись хаотично отрабатывать импульсами тяги во все стороны, принуждая конструкцию рыскать и дергаться. Тягач-гравицикл врубил реверс и практически успел затормозить, но все же инерция есть инерция — один из его передних движков тоже пересек невидимую линию, и лишь мастерство водителя не позволило машине опрокинуться.

Один из бедуинов тут же соскочил из кузова и подбежал к едва заметной на песке выпуклой полосе. Он ткнул сначала лезвием ножа, а потом ухватил рукой и потащил наружу здоровенную металлическую цепь, покрытую на равном расстоянии выпуклостями каких-то приборов.

Эта вещь была знакома любому гравибайкеру, когда-либо пытавшемуся уйти от серьезной погони копов на «нормальных» планетах: тормозная лента, она же «барьер».

Ее предназначение — рассинхронизировать работу гравидвигателей, тем самым заставляя транспорт остановиться.

Вот только здесь, на Пекле, «барьер» кто-то серьезно доработал — теперь это не штука, попросту выключающая движки, а хреновина, вызывающая скачки мощности, серьезные сбои в работе гравиприводов, приводящие к их полному выходу из строя либо к смене вектора движения.

Попади на такое вся колонна (причем если бы бедуины двигались прежним строем), и от них осталась бы их едва треть, это в лучшем случае.