Злой ветер с Каталаунских полей

Фантаст Севрюгин был с сильного похмелья. Стащив с ног покрытые подсохшей уличной грязью остроносые лакированные ботинки, он по-хозяйски направился в кухню. Задержавшись у холодильника, Севрюгин без спроса открыл дверцу, вытащил запечатанную бутылку «Императорской короны», припасенную хозяйственным Меркурием Бессоновым к грядущей годовщине, с хрустом свернул сургучную головку и жадно присосался к горлышку. Опустошив бутылку наполовину, Севрюгин сел с размаху на угловой диванчик и размяк, счастливо причмокивая. Осоловелый взгляд его, прикованный к фигурной бутылке, с каждым мгновением прояснялся и приобретал благородную осмысленность. Писатель Севрюгин рефлекторно дернул рукой, зацапал могутной ладонью бутылку, влил остатки водки в разъятую пасть, икнул и окончательно вернулся в приятно расширяющуюся действительность наступающего дня.

- Здорова, Меркуша, — крепнущим басом сказал писатель Севрюгин. — Как сам?

- Твоими молитвами, Севрюгин, — кротко ответствовал Меркурий Бессонов. — Разбудил и проснулся.

- Счастливый, — сказал писатель Севрюгин, — Завидую. Искренне.

- Да уж, — с подковыркой ответствовал Бессонов.

- Скучный ты индивид, Меркуша, определенно скучный. Предсказуемый, — Севрюгин протяжно зевнул, — а водка у тебя, Меркурий, есть?

- Найдётся, — испытывая острое желание соврать, честно признался Меркурий Бессонов.

Севрюгин оживился и выразительно посмотрел на Бессонова. Меркурий притворился, что не понял севрюгинского намека. Установилось неловкое и тягостное молчание. С минуту писатели сидели молча. Меркурий Бессонов самым внимательным образом разглядывал облака, плавно перемещающиеся по небу и делал вид, что не замечает откровенно-алкающего взгляда Севрюгина.

- Ну так-с-с, Меркуша, давай что-ли, пропустим по рюмашке, — не выдержав пытки молчанием, предложил писатель Севрюгин, — разговеемся маленько. Отметимся, так сказать, и возрадуемся.

- С чего бы это мне пить, да ещё с утра? — вопросом на вопрос ответил Меркурий Бессонов.

- Ты, Меркуша, чисто еврей, — возмутился писатель Севрюгин, — жмот ты, Меркуша, и сквалыга.

- Не зарывайся, Севрюгин, — Меркурий Бессонов в точности воспроизвел командные интонации, с которыми говорила его мама-учительница, — Вломился без приглашения, выжрал бутылку водки, и ни спасибо тебе, и ни здрасьте. Водке, между прочим, чистая цена без ста рублей пять тысяч и шестьдесят целковых.

- Мелочь, — вальяжно заявил Севрюгин, — Я тебе, Меркуша, на днях таких бутылок смогу купить… Тучу. Легко.

- Печатают? — ревниво спросил Меркурий Бессонов.

- Недавно завершил, — с гордостью подтвердил Севрюгин. — Космическая сага, сочетание зубодробительного боевика и мистического триллера. Название ударное придумалось. «Штурм космических отсосов». Не роман, конфетка. Вчера набрал на компьютере заключительный абзац, слил на дискетки, отнёс нашему отцу-благодетелю и решил слегонца отдохнуть и расслабитца. Винца попить, бабец потискать. К тому же и случай подходящий подвернулся. Презентация Торгового дома «Авоська». — «Нам с народом по дороге, мы на правильном пути. Кто окажется в „Авоське“, без покупки не уйти!» — процитировал Севрюгин слоган рекламной кампании.

- Не уйдет, — машинально подправил рекламный стих Меркурий Бессонов.

- Пиарщики, — сказал Севрюгин. — Креатив!..

- Ответь мне на вопрос, Севрюгин, — скрипучим от зависти голосом сказал Меркурий Бессонов, — Зарабатываешь ты, Севрюгин, прилично. При этом опохмеляться ты ходишь по знакомым и живешь, как на помойке. Куда деньги деваешь, Севрюгин?

- Завистников у меня много, — сказал Севрюгин, — а знакомых мало. Знакомый у меня только один, Меркуша. Ты. Баб у меня тоже много было. И будет. Туева хуча. А настоящая только одна — Алка. Приголубит, согреет, спать уложит. А деньги что? Деньги, как известно, труха. Пыль, грязь и дерьмо. Так что, давай, Меркуша, накатим по первой и закроем эту скользкую для понимания тему.