Злоключения на острове Невезения

– Уж прямо и Федькины, – вздохнула Марья Кузьминична.

– Да чьи же ещё! – сердито проворчал дед. Марья Кузьминична взяла сумку и пошла к выходу. – Кузьминична, ты что, думаешь, что это те, в телевизоре?

– Вы харчи-то по разным местам разложите. Вдруг ещё поживём?

Наташа тоненько завыла. Надя кинулась её утешать.

– Хорошо, хоть Зимины живы останутся, – пробормотал Рясов.

– Им не очень хорошо. Где они доживать будут? Даже если все дома не спалят, можно ли вдвоём здесь оставаться? Но нам лучше, что их нет. Уж больно Георгий Иванович шебутной. Он бы не выдержал, в драку полез, – сказала Марья Кузьминична и закрыла дверь.

Маруськи дома не оказалось. Входная дверь была не закрыта, а припёрта брусом. А когда Марья Кузьминична вошла в дом Тимофея, то впору самой на что-то опереться. Такое впечатление, что по дому прошёл неандерталец с дубиной! Тимофей ведь жил не как все. У него на крыше большая тарелка, а в доме – одно «железо». Зарабатывал он на жизнь, сидя за компьютером. Сколько зарабатывал и что делал – никто не спрашивал, не деревенского ума это дело. Он и печку не топил, платя немыслимые по деревенским меркам деньги за электричество, и огород у него почти начисто был срезан новым руслом реки. Когда ловил рыбу, угощал соседок. Никогда не отказывался помочь бабкам по ремонту, по колке дров, по огороду. Денег не брал, но по осени односельчане спускали ему в погреб плоды своих трудов. Понятно, что уголовники понимали в компьютерах не больше деревенских, но и до них дошло, что всё это можно использовать для связи с внешним миром. Поэтому они что помельче – сложили в сумку, что покрупнее – раздолбали. Заодно накостыляли хозяину, который бросился защищать свои сокровища.

Маруська причитала над Тимофеем, прижимая к его лицу полотенце. Он сидел, как-то неловко повернув голову к плечу и мычал.

– Маруська, отойди, – скомандовала Марья Кузьминична, но та понимала с трудом от испуга, да ещё с похмелья. – Маруська, ударю!

И пришлось-таки грубо отпихнуть её. Стала расстёгивать на нём рубашку. «Марья Кузьминична, голова», – пискнула Маруська.

– Да и фиг с ней, от головы всегда крови много, – отмахнулась она. – Тут перелом ключицы. Да ещё смещение. Пока я его раздеваю, тащи две табуретки.

Смазала ему грудь обезболивающей мазью, села рядом с ним, обхватила, подняла его плечо и отвела назад, другой рукой сдвигая обломки. Тимофей взвыл. Ещё громче завыла Маруська.

– Да всё уже, всё, – и стала ловко бинтовать тело эластичным бинтом крест-накрест, приматывая левую руку к груди.

– Ой, а как… – удивилась Маруська.

– Ничего, это ненадолго, где-то месяц, – «успокоила» Марья Кузьминична и сказала безутешному Тимофею. – Сынок, не горюй. Если мы останемся живы, я куплю тебе все эти игрушки, даже лучше прежних. Вот клянусь! У меня вклад где-то на сто пятьдесят тысяч. Не хватит – кредит возьмём. Что-то у бандюг отберём, что-то из этого починим. Ну?

– Я заработаю и всё верну. Я просто не напрягался. А теперь буду все заказы брать.

– Даже не сомневаюсь. Ну, жизнь продолжается! Маруська, поищи у него футболки, какие побольше. И рубашки. Поживёт пока у меня.

– А как же, там же бандиты рядом, – возмутилась Маруська.

– У нас всё рядом. А Тимофею главное – что я рядом. Вот дойдём, я тебе укольчик обезболивающий всажу и спать уложу. Как знала, кушетку сегодня из горницы перенесла.

Бережливая Марья Кузьминична отключила отопление, закрыла дом и повела Тимофея под руку. Посоветовала Маруське идти к Рясовым, если одна боится.

Вечером появился продотряд. Пришли молодой и долговязый. Не хамили, вежливо попросили. Марья Кузьминична, переодевавшая Тимофея, у которого поднялась температура, сказала:

– Не стесняйтесь, гости дорогие. Погреб – в коридоре, мука, крупы – в горнице, всё прочее – в холодильнике.

– Овощи пока не нужны…

– Пока? Хм.

Бандиты потоптались, потом долговязый залез в холодильник, вытащил рыбу и курятину, которые хозяйка для них и предназначала, и спросил, нет ли гречки. Она отсыпала в пакет килограмма два, и они ушли, положив тысячу на край стола.

Овощи понадобились уже на следующий день. Пришли втроём, ещё и девчонка с ними. Без церемоний влезли в подвал, забрали единственный мешок с картошкой, прихватив пару кочанов и банки с соленьями. Денег не предложили. Марья Кузьминична не стала выходить, услышав, что сначала хлопнул люк подвала, а затем входная дверь. Но по скрипу поняла, что кто-то в коридоре задержался. Подмигнула Тимофею и сказала:

– Так о чем я рассказывала? Да, значит, эти бандиты, когда бегут из лагеря через тайгу, берут с собой простачка, которого называют «консерва». Когда все запасы съедены, они его убивают и едят. Надолго хватает!

– Тьфу, ужас какой! А… к чему вы это?

– Вот у нас сейчас пятеро бандитов. Определи, кто из них «консерва».

– Вы думаете, им не хватит еды?