Злоключения начались в пятницу, или Сон в руку

Заглянула вовнутрь чайника, чтобы убедиться, что воды там совсем не осталось и, вздохнув глубоко, поставила его на место. Сама при этом начала с томлением посматривать на подоконник, где стояла пластиковая бутылка.

-- Все же, я решусь и той водой воспользоваться. Вы не против?

-- Я, нет. Только бы вы не лопнули.

-- Это вряд ли. Я ее сейчас вскипячу и заварю чаю. Вы ведь меня все равно не отпустите без разговора, так хоть совместим приятное с полезным.

-- Как желаете. Но я чай не буду. Мне только разговор.

-- Как скажете.

И вот мы сели за стол переговоров. Я и Павел. Перед собой поставила стакан с дымящимся горячим чаем и начала неспешно свою печальную повесть. Не с самого начала. Зачем этому мужчине было знать о моем похищении из электрички. Я подумала, что ему гораздо важнее узнать о том, как в его фирме собирались вскрыть сейф. Лишние подробности о всех моих злоключениях могли его только запутать. Поэтому рассказ начала с того, как меня заставили влезть в форточку в чужую квартиру. Ну, и до самой нашей с ним встречи, конечно.

-- Форточка, говорите… Тот крайний балкон… Свой человек… Заметет следы до приезда полиции. А шифр и ключ? Ну, да, конечно, – Павел все больше хмурился, потом вскочил и стал мерить шагами прямоугольную комнату. – Идем!

-- Куда? -- немного испугалась, когда он схватил меня за руку и поволок из комнаты секретаря в коридор.

-- В тот офис.

-- А ключи?

Он подошел в угол за шкаф, достал из кармана связку ключей, выбрал на ней один и им открыл ящик тумбочки. Там у них хранились, как поняла, ключи от всех комнат. Найдя нужную бирку, Павел извлек из ящика ключ и показал его мне.

-- Вот он. Пошли.

-- Хорошо, – я поднялась и пошла за ним, сначала за дверь, потом по коридору до нужной двери. – А что мы хотим там увидеть? Ну, за этой дверью?

-- Трусишь? – принялся он ее открывать. – А я подумал, что ты совершенно ничего не боишься. Ничего, что я перешел на «ты»?

-- Ничего, – кивнула головой. – Только я совсем и не смелая. Боялась постоянно. Трусила, как ты сказал. Ничего, что и я на «ты» к тебе обращаюсь?

-- Нормально. Я зайду первым. Ты немного постой тут.

-- С большой радостью, – перешла я на шепот, почему-то. – Ну, что там?

-- Ничего подозрительного не вижу. Сейф закрыт. Все на месте, и ничего подозрительного.

-- А форточку видишь? – отважилась и я зайти в комнату.

-- И что с ней не так?

-- Открыта. Видишь?

-- Это не преступление, оставить приоткрытой форточку, чтобы помещение проветривалось. Тем более что на дворе лето.

-- Вот она, людская доверчивость и беззаботность. Именно в нее я и должна была влезть.

-- Она же совсем маленькая. В смысле… а ты разве смогла бы?

-- Еще пару недель назад я бы с уверенностью сказала, что, конечно, нет, не смогла бы. И очень удивилась бы подобному вопросу. Но только не теперь. У меня появились такие знакомые, что их желания и требования не обсуждались. Если Лихой сказал бы прыгать с крыши, пришлось бы прыгать.

-- Лихой?..

-- Не веришь, – вздохнула, рассмотрев выражение его лица. – Тогда смотри. Ох!

Подошла к окну, подтянулась на подоконник, открыла шире форточку, собираясь просунуть туда голову и плечи.

-- Ладно, ладно. Поверил. Убедила.

-- Нет, ты заметил, как легко прошли в нее мои плечи? В предыдущей форточке, в той, что на квартире, это сделать было труднее, – соскочила я на пол и уставилась на него, ожидая, что станем делать дальше.

-- А где эта самая квартира была, адрес ее, сказать сможешь?

-- Откуда? Я не местная. Я - москвичка. Рассказывала же.

-- Да, да. Помню. Но, может быть, хоть что-то запомнила?

-- Нет. Темно было. И вообще, они подвезли меня с той стороны, где нельзя было увидеть названия улицы и номер дома. Уверенно могу лишь сказать, что того человека, что там живет, хотели подставить. И вчера он был в командировке. У тебя есть мысли, кто это может быть? У него должны быть ключи от этого сейфа и шифр. Мне кажется, что информации достаточно, чтобы уже завтра узнать тот адрес.

-- Согласен. Завтра во всем разберусь. А больше ты ничего не помнишь?

-- Имеешь в виду сведения о том человеке, что вредит твоей компании? Я правильно поняла, что ты здесь начальник? Понятно… Нет. Больше ничего не смогу рассказать. Лихой не любитель трепаться.

-- Опять эта кличка. Что он за человек? На сколько серьезен?

-- Не знаю. Похож на цыгана. И для него ничего не стоит убить.

-- Убить?

-- Опять не веришь? Ладно. Смотри.

Я приподняла футболку с той стороны, где тело особенно болело, подозревая, что увиденное там поможет мне доказать правдивость моих слов. Павел впечатлился, но сто процентного доверия ко мне в его глазах по-прежнему не наблюдала.

-- У него легко поднимается рука на беззащитную женщину. Это тебе теперь понятно. А еще, грозился меня убить. Я почему-то ему верила, – развела руки в стороны, не находя больше убедительных слов. – Что станешь дальше делать? Ты меня отпустишь?

-- А с руками у тебя что? Он тебя пытал, что ли?

-- Это я их веревкой порезала. У меня же нет привычки, лазать по крышам и спускаться по тросам на балконы. Учительница я. Вот и повредила руки. Что непонятного?