Злоключения начались в пятницу, или Сон в руку

Но та только дернула плечом и, развернувшись на пятках, покинула нас, удалившись за ту же дверь, откуда и вышла несколькими минутами ранее.

-- Не обращай внимания, – отвлек меня от тревожных мыслей голос Павла. – Есть хочешь?

-- Я бы скорее сполоснулась, если можно, и легла.

-- Сознайся, что голодна.

-- Самую малость. Я когда волнуюсь, то…

-- Проходи на кухню. Сейчас чего-нибудь соображу. Так. Что здесь есть? Представь, у меня в доме почти пустой холодильник. Какая-то трава, кефир и прочая дребедень. Задолбала своими диетами!

-- Жена?

-- Что?

-- Это сейчас была жена?

-- Что-то вроде этого.

-- Как это?

-- В гражданском браке живем. Представь, если бы не ужинал в ресторане, помер бы с голоду.

-- Значит, это вошло у тебя в привычку.

-- Что?

-- Не приходить домой на ужин.

-- А ты что, и действительно, учительница?! – прищурил на меня глаза.

-- Теперь похожа, правда?

-- Вылитая. И кончай это, молчи. Вот, держи кусок сыра. Хлеб вон там лежит.

-- Спасибо. Тебе сделать бутерброд?

-- Давай. Я сегодня заработался, потом ты на мою голову свалилась, в общем, не поужинал совсем.

-- Свалилась!.. – хмыкнула  на его слова. – А что, ограбление и прочие неприятности тебе понравились бы больше?

-- Так и ты вполне относишься к неприятностям.

-- Вот и делай людям добро!

-- Пока что, это я тебя спас. Что будет потом, еще увидим.

-- Не желаю с тобой спорить. Мне бы чего попроще. В ванную пройти, например. А потом упасть в постель и выспаться.

-- Пошли тогда. Покажу тебе, где ванна и где будешь спать.

Он встал и решительно направился вглубь огромной квартиры. Я за ним еле поспевала, пришлось скакать вприпрыжку. Очутившись в ванной комнате, просто остолбенела от ее великолепия. Такого видеть мне еще не приходилось. Когда в дверь ко мне постучали, все еще стояла посередине помещения и осматривалась.

-- На вот. Взял у Алинки халат и ночную сорочку. А полотенца в шкафу лежат. Дверцу в углу видишь? Это там, да.

-- Спасибо. Только неудобно мне брать чужие вещи.

-- Своих у тебя нет. Совсем. Эти грязные тряпки, что на тебе, я выброшу. Снимай и бросай сюда, в угол.

-- Еще чего! Я их постираю сейчас. К утру высохнут. Не смей трогать. Понял!

-- Еще не отмылась, а уже норов показываешь, оборванка.

-- Иди прочь, буржуй. Эй, эй! Постой. А где мне спать-то? Ты не показал.

-- Потом. Я тебя дождусь. Лезь под душ. Только, недолго там возись, если не хочешь встретить утро в ванне.

Пришлось поторопиться с водными процедурами. Но удовольствие я все равно смогла получить, и еще в теле возникла приятная слабость после упругих струй душа.

-- Закончила?

В конце коридора показался Павел, по всему, он тоже успел принять душ, так как волосы его были влажными и смотрелись темно-русыми от этого, хоть на самом деле и были светлыми. И еще он переоделся в домашние шорты и футболку. Выглядел вполне свежим и бодрым. Я надеялась, что тоже производила такое же впечатление. Как оказалось, напрасно.

-- Что же ты такой заморыш-то? Посмотри на себя, – упер он руки в бока. – В этот халат тебя можно дважды обернуть. И сорочку подтяни, не дай бог, запутаешься в подоле и наступишь, свалишься и нос расшибешь. А у тебя, похоже, только нос цел и остался.

-- К чему такое веселье? Что-то я не пойму? Смотри, спать станешь плохо.

-- Ладно, извини. Пошли, покажу комнату. Вот эта. Нравится?

-- Все равно. Спокойной ночи.

-- Елизавета, вот еще что… Не думай сбегать. Квартира на охране. И внизу охрана. Тебя они не знают и без моего слова на улицу не выпустят. Поняла?

-- Все я поняла. В новый плен попала. Только теперь комфортный.

-- Вот и хорошо, что поняла. Спи, давай. Утром подниму, как сам встану. По квартире не шастай. Нечего Алинку зря нервировать.

-- Это тоже поняла. С постели не поднимусь. Нервировать никого не буду. Все? Уже можно ложиться?

-- Спокойной ночи.

Проснулась я от его «эй», раздавшегося из-за двери. Сонно осмотрелась вокруг, потянулась и приподнялась на локтях. Наверное, мне можно было подняться и совсем покинуть комнату. Что и сделала. Вышла в коридор и направилась в ванную, так как запомнила, как туда пройти. Только протянула руку к двери, как та распахнулась, и я чуть не столкнулась нос к носу с Алиной.

-- Господи! Чучело огородное. Послал же бог на мою голову это недоразумение.

-- И я говорю, недоразумение, – послышался откуда-то голос Павла, предположительно с кухни.

Не стала я слушать их перепалку, юркнула за дверь и плотно прикрыла ее за собой. Когда снова вышла, в квартире стояла тишина. Даже испугалась, что все ушли по своим делам, а меня оставили тут одну. Кинулась на кухню и, к своей радости, обнаружила там Павла. Он пил кофе.

-- За тобой поухаживать, Недоразумение?

-- Давай,— его малоприятное обращение ко мне решила проигнорировать.

-- Я тебе сыра оставил. Будешь?

-- Конечно.

-- Так и знал, что меня объешь. Ладно, на, держи.

-- Спасибо. А где Алина?

-- Ушла.

-- А! А что мы после завтрака станем делать?

-- Встретимся с одним человеком.

-- Каким и где?

-- Не много ли ты задаешь вопросов?