Злом за зло (Драконоборец - dark edition)

— И куда ты двинешься, тоже секрет? Что ж, на твоем месте я бы тоже бежал и прятался. Перед уходом загляни в гости к местному пастору, я перекинулся с ним парой слов, очень интересный человек.

Из широкого рукава мантии появился крупный кусок оранжево-белого оникса, который Кагерант поднес было к губам, но замер. Голова старика втянулась в плечи, он резко обернулся вокруг своей оси, подозрительно всматриваясь в залитый солнцем двор.

— Ты это слышал?

— Ваше могущество?

— Стук копыт… цок-цок-цок, цок-цок-цок… ты слышал?

— Нет.

— А… хорошо.

Камень, поднесенный к губам демонолога, засветился, а когда его бросили наземь — раскололся и выпустил на свободу некую почти прозрачную сущность, которая, в свою очередь, распахнула в воздухе мерцающий прямоугольник портала и стала совершенно невидимой.

— За мной ученики! А тебе, отступник, я могу пожелать лишь удачи!

— К ахогу.

Один за другим волшебники скрылись в необычном портале. Последним шел Орландо, который что-то выронил в последний момент. Прежде чем Тобиус успел окликнуть его, демонолог скрылся, портал исчез, а осколки оникса тут же растаяли. С засыпанной соломой земли, местами украшенной россыпью козьих горошин, магистр поднял клочок смятой бумаги, несший в себе послание. Подчерк был убористым, но очень четким и вообще близким к идеалу. В Академии Ривена всех адептов учили каллиграфии, ибо маг обязан уметь писать очень быстро, но при этом разборчиво и безукоризненно грамотно. Нельзя относиться легкомысленно к словам, когда от них зависит твое могущество и твоя жизнь.

"Кто-то в Академии склонен считать, что Вы и ренегат одинаково стрижете бороду[45], но есть и те, кто не сомневается в Вас. Мы знаем, что Вы достойный человек и маг. В Академии Ривена у Вас есть друзья".

Белые брови магистра сошлись на переносице. Будучи зажатой в бронзовых пальцах, бумажка мгновенно воспламенилась и сгорела дотла.

Опустевшую обитель семьи Летье Тобиус покидал в смешанных чувствах, накинув на голову капюшон. Ему пришлось немного подождать конца службы в одном из проулков близ церкви, чтобы затем войти в почти пустой молельный зал.

— Прекрасный день, чтобы славить Господа, не правда ли, отче? — спросил маг, неслышно приблизившись к Эмилю Сарге со спины.

Священник вздрогнул и быстро обернулся.

— Хотя один мой знакомый монах говорил, что абсолютно любой день хорош, чтобы славить Господа. Вы виделись с моими… друзьями? Теми, что носят красное и отпускают смешные бороды.

Священник не ответил, но несколько раз торопливо кивнул, и Тобиусу показалось, что божий человек его боится.

— Я тоже с ними свиделся, после того как вернулся из леса. Они велели мне переговорить с вами, прежде чем уйду. Вы не против?

— Нет, — почти шепотом ответил отец Эмиль. — Давайте выйдем в сад, а то здесь душно…

— Извольте.

В крохотном садике при храме легче дышалось. Священник опустился на лавку в тени плодоносящей яблони, а серый магистр остался стоять, вдыхая ароматы летних цветов.

— Когда вы пришли, — собравшись с силами, начал отец Эмиль, — я узнал вас. Почти сразу узнал.

— Разве мы знакомы?

— Нет… хм… но пять лет тому назад Инвестигация распространила ваше описание во все приходы Вестеррайха. Возможно, вы изменились за эти годы, но главная-то примета осталась — не каждый день можно встретить человека с такими глазами.

— Когда вы отослали весточку? Когда удалились для переодевания перед походом к Летье?

— Да. Я написал письмо и отослал голубя в столицу, где находится главная штаб-квартира Инвестигации Архаддира, и я…

Тобиус без разбега запрыгнул на забор, отделявший зеленую вотчину отца Эмиля от краснокирпичных улочек Шем-ду-Махгритэ.

— Простите меня! — закричал клирик, прежде чем чужак спрыгнул на другой стороне.

— Вы не сделали ничего дурного, отче, — отозвался тот, — наоборот, исполнили свой долг. Мне решительно не за что вас прощать.

— Я знаю! Но мне плохо! — взмолился Эмиль Сарга. — Как будто… как если бы я предал хорошего человека!

— Значит, это вы хороший человек, раз испытываете угрызения совести. А я — не очень, так что выбросьте из головы.

— Но эти ривы сказали, что если одержимая выкарабкается, то лишь вашими стараниями! Скажите, это вы побороли демона?

— Нет. Он сам ушел, достигнув каких-то своих целей, а я был лишь глупцом, плясавшим под его дудку, не более. Успокойтесь, отче, человек вроде меня не заслуживает ваших страданий. Лучше помолитесь за меня. Грешникам нужны чужие молитвы.

Тобиус спрыгнул с забора и уже внизу, отряхивая с сапожных чехлов пыль, услышал:

— Постойте! Вы забыли костерок! Вы забыли святыню!

— Оставьте себе, а лучше пусть его носит дочь месье Летье. У меня этот костерок без дела валялся на дне сумки пять лет, и я даже не вспоминал о нем. Это нехорошо, пусть святая вещь служит благому делу. Прощайте, отче.

Следовало поторапливаться, ибо хотя маг не знал, чем провинился перед Святым Официумом, выяснять это у него не было ни малейшего желания.