Злом за зло (Драконоборец - dark edition)

— Да, Единый Магический Ковен. Я много лет твержу о том, что ради блага магии и тех, кому она должна помогать, магические школы должны вновь двинуться в сторону централизованного управления, вновь стать единым целым. Конечно, меня воспринимают как идиота. Маги, занявшие вершину иерархии в своих магических школах, и слышать не желают об утрате даже мельчайшей толики независимости. Они думают, что находятся в безопасности за волшебными стенами, но последние события доказали, что неуязвимых нет, и что можно совершить нападение на целую магическую школу разом. — Фортуна перевел дыхание, длинные речи утомляли его. — Тогда я смог отбить интерес ренегата к Гильдхоллу, но после изгнания Шивариус стал слать ко мне своих фактотумов, уговаривая, а потом и требуя содействия в деле переподчинения нашего сообщества его воле. Он утверждал, что имеет исключительное право повелевать всеми волшебниками, и что будущее магии за ним, а все, кто пойдет против него, будут сметены.

Архимаг вновь перевел дыхание, а Тобиус почувствовал сильную потребность в глубокой затяжке.

— Я упорно отказывался становиться его орудием и следил за теми гильдмастерами, которые оказались не столь тверды в принципах, — продолжил Илиас надтреснутым голосом, — и он решил наглядно показать, чем чревато его нетерпение. Если бы не вы и Штербен, чар Тобиус, сегодня в нашей крипте оказалось бы намного больше новых гробов. При этом список пропавших без вести волшебников длиннее списка похороненных. Несколько гильдий полностью отсутствовали в Гильдхолле, когда проходил финальный бой за Кубок Гильдий. Совпадение? Не думаю.

— Они все перешли в услужение к Шивариусу и в день резни были предупреждены. — Тобиус туго набил драконью пасть своей трубки, вопреки правилам приличия, прикурил от бронзового пальца, медленно и глубоко затянулся, задержал дым в легких и выпустил через нос. — Все очень плохо.

Маги вновь умолкли, наслаждаясь успокаивающим видом пруда, в котором не отражались высящиеся над лесом горы.

— Я позвал вас в Гильдхолл тогда, чтобы лично познакомиться с человеком, который смог выжить при встрече с чудовищем.

Серый волшебник опустил поправку относительно своего выживания.

— Пять лет назад, — ответил он, — я выступил против того, кого мне не суждено было одолеть, и я был раздавлен огромной неумолимой силой. Никому не желаю такой судьбы, и если вы, господин Фортуна, готовы сразиться с этим чудовищем, я помогу вам чем смогу. Но если вы думаете, что я еще раз осмелюсь открыто выступить против него, дабы оно снова измочалило меня, то вы слишком хорошо обо мне думаете.

— Он ищет вас…

— И все еще не нашел, благодаря тому что я стараюсь не высовываться. В Ардегране мое лицо скрыто ложной личиной либо капюшоном, мое имя знает горстка людей, достойных доверия, а вслух оно практически не произносится. Я прячусь постоянно, даже когда приходится быть на виду. Ренегат же великий маг и еще более великий изверг, поглощенный идеей собственного величия, которую желает воплотить любой ценой. Кто сможет ему противостоять? Не знаю. Да и какая разница, коли его невозможно найти? В любом случае, если решили что-то делать, делайте это быстро, ибо время не на нашей стороне. Шивариус собирает армию волшебников, его тень наползает на Вестеррайх, и страх перед ним сломает слабых духом прежде, чем они заслышат хотя бы эхо его шагов.

— Я тоже понимаю ситуацию именно так. Но прежде у меня были связаны руки. Теперь я верховный маг Гильдхолла и всего Ридена. Это беспрецедентно урезает вольности отдельных гильдий, но главы сильнейших решили, что это приемлемая жертва во имя общей безопасности. Теперь я обладаю новыми правами, и сегодня я ими воспользуюсь. В Гильдхолл с целью выразить соболезнования прибыли послы не от всех, но от многих магических школ, и сейчас они ждут встречи со мной. На ней я, пользуясь правом верховного мага, намерен созвать Великий Волшебный Собор.

Если бы Тобиус не придерживал трубку, он выронил бы ее, услышав про это.