Компаньон окатил мага волной презрения и клацнул зубами, заявляя, что ничего ему не даст. Обескураженный Тобиус приоткрыл рот в изумлении и даже набрал в грудь побольше воздуха, чтобы начать скандал, но неожиданно ласковая просьба Райлы возымела действие. Поворчав немного, существо раскрыло широченный рот и высунуло длинный розовый язык, на кончике которого балансировал сверток. Внутри лежала колода пятиугольных карт для игры в торжок, старых, потертых и безбожно крапленых, но все равно снабженных цветными рисунками. Когда-то Тобиус просто выиграл эту колоду, после чего промаркировал все рубашки тайнописными знаками, видимыми лишь глазу волшебника.
— Как известно, игральные карты не подходят для гадания, они лгут, но мы поступим проще. Гадала когда-нибудь?
Колода пустилась в зачаровывающий пляс, крутясь между пальцами и изящно тасуясь, — с картами Тобиус всегда был очень хорош. Он не назвал бы себя азартным игроком, но карточные игры знал и хорошо умел выигрывать, чем и кормился некоторое время после выпуска из Академии. Еще он умел виртуозно тасовать карты и даже показывать карточные фокусы, чего, впрочем, никогда не делал, ибо для волшебника это являлось одним из позорнейших занятий. Аккуратные пентагоны плясали, то разделяясь на две ополовиненные колоды, синхронно кружившиеся в пальцах каждой руки, то вновь с приятным шелестом объединяясь в одну, чтобы перелететь по воздуху туда-сюда и вновь разделиться. То, что его глаза были закрыты, ничуть не мешало волшебнику проводить свои манипуляции.
— Гадала когда-нибудь? — повторил он низким спокойным голосом.
— Нет, — с некоторым усилием ответила Райла, завороженно следившая за танцем карт.
— Неужели? — все так же продолжил маг. — Девицы обожают устраивать гадания на суженого, разве нет? Расскажи мне.