Злополучная красота, или Резидент снова в деле

Хозяин настолько был поражен невероятной наглостью, с которой к нему ворвался непрошенный гость, что раскрыл от удивления рот и словно «прилип» к своему стулу. Не давая Михаилу опомниться, неожиданный визитер бросился его обнимать, исключив тому возможность встать со своего кресла. Вдоволь «наобнимавшись», посетитель с радостью запричитал:

— Здорово, «Хакер»! Я уже и не чаял тебя увидеть. Столько лет-то прошло. Как ты тут? Все шпионишь? Или уже перестал?

Понемногу приходя в себя от пережитого шока, в душе радуясь, что к нему ворвался старый знакомый, а не милицейский спецназ или пресловутый ОМОН, «компьютерщик», ненавязчиво отталкивая от себя навалившегося на него давнего друга, вкрадчивым голосом произнес:

— Здорово-здорово. А мне сказали, что вас с братом убили?

— Олега, действительно, предательски заманили в ловушку, — предаваясь глубокой печали, отвечал закоренелый преступник на этот вопрос, всегда вызывающий у него неприятные чувства и причиняющий нестерпимую душевную боль, — только мне одному удалось выжить, и как видишь: я предстал перед тобой своею персоной, пусть немного и необычным, но очень действенным, способом.

— Так ты Глеб?

— Да, это именно я. Прошу любить и, конечно, жаловать.

— Что ко мне? Ведь я не думаю, что ты так по мне соскучился, что решил непременно со мной повидаться, даже не жалея стекла в моей небольшой тайной каморке. Или я ошибаюсь?

— Не совсем. Я действительно скучаю по старым «соратникам», особенно по тем, за которыми остались не до конца погашенные кредиты.

— Так я и знал. Ты очевидно вспомнил, что когда-то вы с братом помогли мне избежать тюремного заключения и спрятали меня, а потом постепенно предоставили мне все оборудование, так необходимое для моей не совсем законной деятельности? Только с тех пор много «воды утекло», да и я изменился.

— Ты хочешь сказать, что растерял свои прежние навыки? — переходя на строгий деловой тон, произнес посетитель.

— Нет, — застенчиво произнес хозяин жилища, — возможности у меня все такие же, если не сказать — большие. Я могу прямо отсюда осуществить запуск ядерных ракет, причем не только наших, но и заокеанских.

— Да, неужели! — воскликнул, искренне удивляясь, Туркаев, — Тогда в чем же дело. Почему до сих пор не «бахнул».

— Я что, дурак? Я тогда сразу же останусь без всего этого, а это моя основная жизнь.

Довод был убедительный, хотя и достаточно удивительный: в случае запуска смертоносного оружия «Хакеру» вряд ли чего уже бы понадобилось, как, впрочем, и всем остальным. Поэтому не углубляясь в дискуссию, Глеб перешел прямо к делу:

— Ну, все — шутки в сторону. Я к тебе прибыл по очень серьезному делу.

— Интересно узнать, по какому? — насторожился продуманный Михаил.

— Все очень просто. Я собираюсь ограбить основное хранилище Центрального банка России, и мне нужна твоя помощь, как специалиста по отключению современных сигнализаций.

— Э-эх, это дело достаточно непростое, за него могут дать и — пожизненное. Я давно «завязал» с такими проказами, «тискаю» потихоньку со счетов обнаглевших буржуев, делая это так, чтобы только на скромную жизнь хватало. В общем, могу ли я отказаться?

— Конечно можешь, только у меня к тебе есть один немаловажный вопрос, — ехидно ухмыляясь, заявил «проситель», — помнишь ли ты Яшку «Беспалого»?

— Помню, — недоверчиво поглядывая на своего собеседника и чуть прищурив глаза, насторожился продвинутый Мишка, — он «отошел» от дел и открыл свой собственный бизнес. Говорят: «крутится» и неплохо стал зарабатывать.

— Зарабатывал, — резко оборвал речь «компьютерщика» бандит.

— Да? А, что с ним случилось?

— Ничего такого, что заслуживает внимания, просто он тоже попытался меня убедить, что с прошлым «покончено», и что он, вроде, никому ничего не должен.

— И?

— Скоропостижно скончался наш Яшка. Прямо у меня на руках. Видно душа его не вынесла перенесенных мук отчаянного раскаяния и срочно потребовала дать ей свободу, на что бренное тело, предварительно напичканное свинцом, не смогло ответить отказом.

За время этой немногословной тирады выражение лица «Хакера» изменилось с хитрого осторожного на сильно испуганное. Он почувствовал, как ноги и руки его заколотила нервная дрожь. Мише прекрасно было известно, на что Глеб был способен, беря на себя в былые времена всю «грязную» деятельность их сообщества. Все же он набрался смелости и спросил:

— Это ты его?

— Нет, — засмеявшись, провозгласил Туркаев, — Господь Бог! Ну, конечно же, я, а то кто же!?

Пытаясь справиться с охватившим волнением и интенсивно потирая вспотевшие руки, чтобы унять все больше охватывающее дрожание, Мишка срывающимся голосом выдал:

— Получается, что я согласен.