Злость

А само знамя – куда больше, нежели просто изображение. Роль Империи состоит в наблюдении, и у нее множество глаз. Человеческих – на земле, металлических – пребывающих в морских глубинах, парящих в темном небе, никогда не моргающих. Если они обнаружат проблему, у Империи есть и другие средства. Солдаты с ее оружием, огнестрельным и метательным. Мечи, наполненные ее песнью и отданные в руки рыцарям, прошедшим подготовку у нее же. Воины Империи носят доспехи, чтобы защитить тело, но защитить сущность куда сложнее. Массасси опасается, что лишь ей одной хватит силы выстоять один на один против инферналя и не сломаться. Готовя своих рыцарей, она использует простую технику, чтобы заземлить их простые умы. Людям куда легче ухватиться за примитивную идею, чем за сложную.

А если по ходу рыцари частично утратят способность к созиданию или отчасти лишатся эмпатии, то это приемлемая потеря. Но она на этом не останавливается. Лучший способ обезопасить сущность рыцарей – это дать им щит, что-то, что способно предотвратить любой контакт с врагом. Для этого Массасси использует других людей. К каждому рыцарю прикреплена пара стражей. Эти пары работают в тандеме, черпая силы друг в друге, жертвуя независимостью во имя объединенной личности. Они сражаются, живут и думают вместе. Массасси называет их гармонатами. Их задача сдерживать атаки – как физические, так и другого рода, пока рыцари пускают в ход мечи.

Пока что между их мирами – только одна брешь, но Массасси знает: чем хуже идут дела, тем больше разрывов будет появляться. Она построила аванпосты везде, где появление бреши наиболее вероятно, организовала патрули во всех остальных местах. Созданы карты – исчерпывающие схемы каждого клочка воды и суши. Открыты новые острова, их население тут же захвачено и подвергнуто ассимиляции. Целое подразделение в Империи посвящено разработке этих карт и мониторингу активности инферналей. У сотрудников много имен, но чаще всего их называют Линзами.

Чтобы достичь этого этапа, Массасси пришлось разбить множество сердец. Она воровала у корпораций и сровняла с землей различные культуры, присваивала себе открытия и крушила другие маленькие мечты в погоне за своей. Но в конце концов ее войска готовы к тому, что грядет.

Она была сдержана в своих прогнозах, страшась того, что Брешь откроется слишком быстро и станет гибелью для тех, кто ни о чем не подозревает. За год до того, как разверзлась Брешь, она вернулась на свой аванпост – бывшую шахту, где совершился первый контакт. Ее войска пришли с ней – огромные боевые мехи и многосегментные металлические змеи, вслед за морем пехоты, легионами рыцарей-серафимов и их стражей-гармонат.

Они занимают позицию у Бреши, со всех сторон закрывая ее, готовые выпотрошить захватчиков, прежде чем те вступят в новую для себя реальность. Сверкает на солнце серебряная с позолотой броня. Тревожащиеся сердца быстро успокаиваются молитвами их предводительнице, и руки увереннее сжимают древки многотысячных копий.

Высоко-высоко в небе кружатся металлические глаза: перешептываются, передают местоположение, организуются, транслируют полную картину на приборную панель Массасси. Она оценивает свою готовность и остается довольной. Если ее империя падет, она не почувствует вины.

При мысли о вине в ее воображении всплывают лица, слишком рано превращенные в прах. Некоторые погибли случайно, некоторые – нет, и все – от ее рук. Но здесь и сейчас у нее есть возможность сказать им: «Смотрите! Вот для чего вы погибли. Вот почему у меня не было выбора». Она с легкостью их отпускает, они – пустые призраки по сравнению с тем, что ее ожидает.

Брешь сама по себе выглядит спокойной, никакой разницы между этой картинкой и той, что она, будто гиперопекающая родительница, наблюдала в течение последних тридцати лет. Небо вокруг нее искажено точно так же, как и всегда, и грозит взорваться, но так и не рвется – лишь дразнит.

Ее войска безусловно верят в своего вождя. Они знают, что что-то грядет, поскольку она им так сказала, и им этого достаточно.

Но у Массасси закрадывается сомнение. Призраки возвращаются так же быстро, как исчезли, в мертвых глазах застывает вопрос. Что, если эта брешь – всего лишь дыра в земле? И ужасы с другой стороны – не более чем вымыслы сумасшедшей? Что тогда оправдает их смерть?

Она вылезает из своего боевого меха, соскальзывая в зону поражения между линией фронта и Брешью. Ее парашютные ботинки касаются камней, амортизируя приземление, запасая энергию, затем снова взмывают вверх, посылая ее вперед широкими прыжками.

Массасси тормозит перед Брешью. Темной линией на камне. Она может разглядеть серебряные пузыри по ее краям, отмечающие место печати, закрывшей Брешь много лет назад. Ее печать начала отслаиваться – из-за этого можно было бы предположить, что земля сдвинулась за время ее отсутствия, но очевидно, что ничего не произошло.

Есть лишь один способ это проверить.