Злость

– Такие связи не существовали отдельно, они были переплетены с самой сущностью. Нельзя провести линию, как делаю сейчас я, и обрезать их. И в любом случае к тому времени, как закончился наш траур, было уже слишком поздно. Дивенбург погиб, вместе с ним погибло и знание. В течение нескольких дней рухнула экономика, а люди бросались друг на друга, будто голодные псы.

– Ой.

Сломанное ребро вернулось на место. Наполовину отломанный острый осколок удален. Держа его, она закрывает глаз на костяшке, открывает два других и на костяных конечностях идет к шкафу. На другой стороне находится коллекция скелетов: все частично разрушены, на месте просветов – искусные рисунки. Сравнение закончено. Она несколько раз возвращается к подходящему кусочку, качает головой.

– А, ладно, и так сойдет. Суровые времена – суровые меры.

Задолго до того, как она заканчивает, Веспер засыпает. Вскоре меч начинает беспокоиться. Крылья раскрываются, глаз крутится и указывает на юг, пронизывает обеспокоенным взглядом пространства, прежде чем обратить взор на спящую девочку.

Работа продолжается. Пересадка кости проходит успешно, трещины заполняются белесым желе. Отек спадает, кожа вновь на месте, аккуратно пришитая черной ниткой, вьющейся по бледному телу, словно каллиграфическая надпись.

Проходят часы, и Веспер просыпается от запаха супа. Она находится не там, где заснула.

Стены вплоть до потолка забиты какими-то мелкими письменами, заполняющими куски сланца и переработанные крышки, обработанную кожу, даже сами стены. Чистый поток сознания. Самые сокровенные желания и мечты, изложенные предельно доходчиво – читай не хочу.

Все, что видит Веспер, – это горячая миска и лакающий из нее козленок.

– Эй! – возмущается она, садясь на тонком матрасе и отталкивая козленка. К ее удивлению, животное дает отпор, прижимаясь головой к ее груди и опрокидывая девочку на спину.

Он фыркает и продолжает пир.

Со стороны дверного проема доносится смешок Нер.

– Не беспокойся, там еще много.

– Пахнет превосходно. Как это называется?

– Компонент-три.

– Что в нем?

– Компонент-три.

– А-а.

Нер передает девочке вторую миску с супом – прямоугольную, когда-то служившую основанием большого контейнера. Веспер ее берет и ест с теми же звуками, что и козленок.

Нер ждет, пока они закончат.

– Нам нужно поговорить о твоей подруге.

Веспер поднимает глаза.

– М-м? – она сглатывает. – Что случилось? Ты ее спасла?

– Это была стандартная операция, но в процессе я увидела парочку интересных вещей. Что ты можешь о ней рассказать?

– Я… – она останавливается. – Мне кажется, тебе надо спросить ее.

Комната освещается резкой вспышкой зеленого цвета, но, когда Нер снова заговаривает, ее голос спокоен:

– Ее уже оперировали, причем серьезно. Техника мне показалась странной, но не совсем незнакомой, и я могу угадать ее назначение.

Она наклоняется ближе, Веспер инстинктивно повторяет ее движение.

– Она из гармонат, да?

В этот раз Веспер медлит лишь мгновение.

– Да.

– Я так и знала! Ее сущность была настроена на другую. Ее лицо и тело тоже, я полагаю. Где вторая?

– Мертва.

– Хм. Думаю, твоей подруге будет нелегко.

– Я тоже так думаю.

– Вероятно, надолго она на этом свете не задержится.

Веспер с надеждой смотрит на нее.

– Можешь ей помочь?

– Я уже сделала все, что могла. При условии, что вы продолжите путь. Если бы ты и твоя подруга остались еще на какое-то время, я бы могла помочь. Я бы очень хотела попытаться.

– Сколько у нее времени?

– Пойми: она потеряла половину себя. Ее тело невредимо, но душа и разум, – Нер расправляет руки, – угасают. Ее сущность пытается найти то, что было утеряно. Каждый раз, когда она отправляется на поиски, часть ее истончается. Я бы дала ей несколько месяцев. Возможно, год.

– Но мы не можем остаться. У нас миссия.

– Очень жаль. Мне бы не хотелось видеть, как она умирает.

Нер выпрямляется.

– Но если вам нужно идти, то, полагаю, эта жертва необходима.

– Подожди. Я не знаю. Мне не совсем понятно, что делать дальше.

– Это не зависит от меня. Что бы она хотела?

– Думаю, она бы хотела уйти.

– Ты уверена?

– Нет, – Веспер хмурится и встает. – Мне надо поговорить с ней.

Тысячу сто четырнадцать лет назад

Голову и хвост пестрой птицы венчают золотые перья. Такого же цвета цепочка гордо овивает ее шею. Не менее кричаще выглядит человек напротив.

– Мы с ней, – объясняет он толпе, – разговариваем. Не с помощью слов. С помощью всеобщего языка. Языка души.

Массасси искала два года. Обошла всех. От героев безвестных документальных видео до лучших медиумов и экстрасенсов. Никто из них на нее не похож. Отчаянная необходимость в союзниках привела ее сюда, на этот прямой эфир. Она не верит громким словам о ведущем, не ожидает и настоящей магии, но все же не может не надеяться.

Мужчина указывает на маленький скейтборд, стоящий наверху горизонтального ската.

– Полианна, ну-ка прокатись.

Птица подчиняется, вызывая довольный смех толпы.

Массасси хмурится. Ей нужно нечто большее, чем какие-то трюки.