Злость

– Сперва меч. Потом разговор.

Веспер медленно бредет к двери, бормоча извинения.

Диада качает головой, вздыхает, затем осматривает комнату. В разнообразных банках, медленно вращаясь, плавают многочисленные образцы. Она кривит рот, тщетно пытаясь понять происхождение донора.

Веспер возвращается, нагруженная вещами. Меч вновь спит у нее на спине, добавляя веса.

– Вот, – говорит она, сваливая броню, оружие и личные вещи на пол. – Вроде это все.

Диада подозрительно щурится и тщательно инспектирует свою сумку.

– Кажется, все в порядке.

Веспер открывает рот, но медлит начинать разговор.

– Никогда впредь не оставляй меч без присмотра.

– Он же был рядом.

– Не важно.

– Да тут никого нет, кроме Нер, а она – друг.

– Правда? И как давно ты ее знаешь? Как хорошо ты знаешь эти туннели? В курсе, кто сюда приходит? Уверена, что мы в безопасности? Ты бы рискнула нашими жизнями?

Веспер мотает головой после каждого вопроса.

– Никогда впредь, ты меня поняла?

– Да. Прости.

– Семерым плевать на извинения. Как и инферналям.

Щеки Веспер приобретают розоватый оттенок.

– Я не знаю, каких слов ты от меня ждешь.

– Я не жду от тебя никаких слов!

Вспышка ярости внезапно ее ослабляет. Она закрывает лицо руками, и поток времени для нее почти замирает.

Когда она вновь смотрит перед собой, козленок бегает туда-сюда по коридору, а мрачная Веспер сидит в углу. Ногой Диада цепляет медсумку и подтягивает к себе. Таблетки немедленно попадают в жадно раскрытую руку и исчезают во рту.

Она вытирает губы и замечает, что девочка за ней наблюдает.

– Что?

– Ничего.

– Давай. Говори.

– Я…

– Говори!

– Нер думает, что ты скоро умрешь. Потому что ты из гармонат и потому что другая часть мертва.

Ремень медсумки выскальзывает из пальцев.

– Она говорит, что ты, эм-м, не знаю, как сказать.

Диада спокойно произносит:

– Нет, знаешь.

– Тебе будет становиться хуже – твоей голове.

– Сколько?

– Она не знает. Несколько месяцев, не больше года.

У обеих странно пересыхает в горле. Беготня в коридоре прекращается, и козленок в упор смотрит на двух затихших людей. Диада бездумно опускает взгляд в пол. Медленно закрывает глаза.

Веспер подходит к ней, нежно обнимает. Глаза сжимаются еще сильнее, она кладет голову девочке на плечо.

Какое-то время они так и стоят.

Козленок блеет, замолкает, снова блеет. Не дождавшись ответа, ускакивает прочь.

Диада вытирает глаза и отстраняется.

– Спасибо.

– Послушай, Нер ничего не обещает, но ей кажется, она может предотвратить ухудшения.

– В чем подвох?

– Время. Нам нужно остаться здесь.

Наступает пауза, затем Диада качает головой.

– Нет. Чем быстрее мы уйдем, тем лучше.

* * *

Дворец Демагога пережил несколько возрождений. Вскоре после первой волны инферналей, пронесшейся по Новому Горизонту, здание рухнуло, и многие его обитатели погибли, а Демагог получил хроническое защемление шеи. Ремонтом занималась смешанная группа необученных и гонимых страхом рабов и демонов. Многие умерли во время работ – не столько из-за некомпетентности бригадира, сколько согласно его задумке.

Поначалу Демагог доволен. У него мало опыта в строительстве или архитектурном дизайне, но он убежден: если у Узурпатора есть дворец, то должен быть и у него. Причем еще больше.

Возникло две проблемы. Обеим виной Трепач, камергер-полукровка Нового Горизонта. Трепач говорит, как дышит – постоянно и неосознанно. Однажды при дворе по завершении разговора был брошен неуместный комментарий.

– Разумеется, Рухнувший Дворец ничто по сравнению с этим.

Демагог, сидя в своей глубокой чаше, бросает на него сердитый взгляд и требует объяснений. Он-то думал, что дворцы одинаковы.

– Я… ну, во-первых, Рухнувший Дворец находится под углом, вот так, – показывает камергер. – А во-вторых, он больше.

В складках живота Демагога начинают бурлить жидкости, и Трепач дает задний ход.

– Ненамного больше! Разница несущественна, практически незаметна.

На следующий день Трепачу приказано сделать башни Демагога выше башен Узурпатора, наклонить их под более острым углом и расширить.

Значит, снова страдать тем, кто тащит стройматериалы в руках и когтях и поливает стройку собственным потом. Не успевает результат нового этапа строительства затмить дом Зеленого Солнца, как тут же рушится. Некоторые говорят, что это из-за некомпетентности Трепача. Трепач говорит – это потому, что Узурпатор – правитель всего, и поэтому ни один дворец не сможет превзойти его резиденцию. Демагог соглашается – до тех пор, пока Узурпатор жив.

В то время как некоторые инфернали оплакивают гибель своего монарха, Демагог вновь начинает ремонтные работы. Вскоре после того, как дворец опять рушится, на строительные леса насаживают голову Трепача.

У новых камергеров свои планы и чертежи. Вскоре и их головы становятся немым свидетельством недовольства Демагога.

Самаэль бредет сквозь этот исторический памятник. Странная мозаика истории. Ни одна стена не соответствует другой, всякий исходный концепт погребен под мешаниной кирпича и металла, цемента и прорех. Во дворце Демагога много дыр. Тут и там эклектично роятся подвески и подпорки, старательно не давая верхним этажам пасть жертвами гравитации.