Злость моряка

Словом, сдаться я решил, только когда уже зажглись уличные фонари. И в это-то самое время наткнулся не на кого другого, как на Томми Маркса, с которым еще мальчишкой дружил во Фриско. И отправились мы, значит, отмечать такую встречу кружечкой пива с бифштексом. Томми с тех пор успел отрастить усики с бачками и сказал, что работает ассистентом режиссера — во как! — аж в самой кинокомпании «Тремендоуз Артс».

— И мы, — похвастал он, — такую штукенцию снимаем, блеск! Сногсшибательную просто! Боксерскую картину снимаем, и называется она «Слава победителя»! Главный герой — Реджинальд ван Вир, главная героиня — Хони Прешиз! Киношки будут набиты битком!

— Надуваловкой занимаетесь, — хмыкнул я. — Скажешь, этот хлыщ ван Вир позволит себя метелить ради искусства?

— Ну, правду сказать, — признался Томми, — не позволит. Да и компания не позволит себе рисковать целостью его профиля. На счастье, нам — просто чудом! — подвернулся под руку парень, похожий на Реджи, точно родной брат. Крутой такой морячина, настоящий боец, и драться перед камерой будет он. А для крупных планов, когда клинч, скажем, снимется сам Реджи, в гриме, будто он весь вспотел, да в синяках, да в крови. А потом эти крупные планы так вклеют в настоящий бой, что ни одна собака не отличит.

Внезапно меня осенило:

— И кто таков этот его дублер?

— Не знаю. Подобрал в Лос-Анджелесе. А имя его…

— Берт! — выпалил я. Томми вроде как удивился:

— Ну да, верно. Так и есть.

— А-а-ар-р-ргх! — Я стиснул зубы. — Ну, завтра я приеду на студию. Нужно мне этому Берту сказать пару слов.

— Э-э! — закричал Томми, видно догадавшись о моих намерениях. — Оставь его совсем, Господа Бога ради, пока не закончим картину! Завтра мы снимаем большую сцену на ринге, кульминацию всей картины, понимаешь? На роль противника Реджи приглашен настоящий боксер — Терри О'Рурк из Сиэтла, ему заплатили уйму денег! Если ты оставишь нас без дублера, это же… Страх подумать!

— Ладно, — буркнул я. — Завтра с утра буду на студии, а там поглядим. Внутрь меня, я так полагаю, не пустят, но я и снаружи подожду, когда он выйдет.

* * *

На следующее утро я приехал на студию «Тремендоуз Артс» еще до открытия. И — в такую-то рань! — обнаружил возле бюро по найму четверых крутых с виду парней. Одного даже узнал — это был Спайк Монахан, матрос первой статьи с купеческого судна «Хорнсвогль». Вряд ли на флоте когда-нибудь бывали бойцы лучше.

— Отчего такое сборище головорезов, Спайк? — спросил я.

— А ты не слыхал, да? — ответил он. — Терри О'Рурк прошлым вечером дал раза вышибале в ночном клубе и сломал запястье! Ну, мы и пришли наниматься вместо него. Не, деньги-го мне особо не нужны, понимаешь? А вот начистить ряшку этому красавчику ван Виру — это да!

— Ну, тогда не повезло тебе, — сказал я. — Вместо него дерется дублер.

— Да плевать! — возразил один из парней. — Ведь в кино попадем! Здорово ведь, да?

— Ну, ребята, — с этими словами я скинул куртку, — подумав немного, я решил взять эту работу на себя.

— Стив, — отозвался Спайк, плюя в кулаки, — я ничо такого особого против тебя не имею. Но это ж мой долг перед народом: чтобы появилась моя физия на серебристом экране и чтобы зрители, уставшие глазеть на расфуфыренных олухов вроде ван Вира, просто жаждущие посмотреть, каков из себя есть настоящий мужик, получили свое. Только без обид, Стив…

Тут он выстрелил правым хуком мне в подбородок. Я нырнул, уклонился, уложил его хорошим апперкотом, заслонился от свинга другого здоровяка и левым хуком под ложечку уложил его поперек Спайка. Потом я обернулся к двум другим, воинственно размахивавшим руками, наткнулся глазом на кулак и сокрушил владельца этого кулака левым хуком в пуговку.

Четвертый успел как следует приложить мне дубинкой, и я, будучи этим малость раздражен, прямым левой расплющил ему нос, правой сломал пару ребер и ею же ударил в челюсть, после чего он тоже лег и лежал спокойно, точно колода.

Спайк тем временем пытался подняться. Видя обиду в его глазах и бронзовый кастет на левой руке, я не стал дожидаться, пока он окажется на ногах, и ударил правой чуть позади уха. Ну, Спайк и осел на землю с ангельской улыбкой на страхолюдном лице. А я перекинул куртку через локоть и направился к дверям бюро — их как раз открывал какой-то невысокий человек в очках.

— Что вам угодно? — спросил он, не отводя взгляда от моего быстро темнеющего глаза.

— Я новый боксер, — ответил я. — Вместо Терри О'Рурка.

В его взгляде появилась озадаченность.

— Да, я знаю, что вчера поздно вечером было дано объявление… Но предпочтительнее было бы выбирать из нескольких претендентов.

— Здесь были еще четверо, — пожал я плечами, — только им дожидаться надоело.

Он выглянул наружу, увидел тех четверых нескладех, ковыляющих прочь, снова взглянул на меня и слегка вздрогнул.

— Зайдите в следующем месяце, — сказал он. — Мы будем снимать картину о джунглях.

Я не понял, в чем дело, и спросил:

— Это вы что? Хотите сказать, что я вам не подхожу, или как?

— Нет-нет, — быстро ответил он. — Господи Боже, конечно же, подходите! Идемте.