Злоумышленник

Злоумышленник Персидская сказка

К великому визирю Абдурахман-хану пришел его верный слуга Ифтагар, поклонился в ноги и сказал:

– Для ветра нет заслуги, если он пахнет цветами. Но и не его вина, если он пахнет навозом. Все зависит, откуда он дует. Не может ветер пахнуть цветами, если он дует от навозной кучи. Я приношу плохие вести потому, что прихожу из плохого места.

Великий визирь сказал:

– Не бойся и говори.

– Будучи назначен твоей мудростью следить за тем, что не только говорят, но и думают в народе, – я зашел, по долгу службы, в кофейню, которую содержит некто Саиб на Большом Базаре, и, в интересах государства, стал есть плов с изюмом и бараниной. Другие персы делали для своего удовольствия то же, что я делал из ревности к службе. Ели плов, пили кофе, лакомились фруктами и рахат-лукумом, слушали музыку и смотрели на ученого медведя. Но один из них, по имени Садрай, – он учит в школах и преподает святой закон маленьким мальчикам, – начал громко говорить о твоей милости.

– Громко говорить обо мне? Хвалил?

– Как должно быть у доброго перса, – мой язык в ссоре с ушами. И никогда не повторит того, что слышал.

Великий визирь сказал:

– Ветра не накажу. Говори!

– Он говорил… Он говорил, что твое могущество – вор!

– Гм! – произнес великий визирь. – Но добрые персы ему не поверили?

– Увы! – вздохнул Ифтагар. – Негодяй говорил с таким красноречием, с каким дай аллах всякому персу хвалить свое начальство. К тому же он слывет в народе человеком столь же праведным и добродетельным, сколь ученым и мудрым. Ему поверили все. И в кофейне в один голос повторяли: «Великий визирь»… ты сам знаешь что. Слушая это, я страшно огорчился. Чтобы какие-нибудь гуляки, проводящие свое время в том, что они смотрят на танцующих медведей; обжоры, которые едят пригоршнями плов с бараниной; праздные люди, целый день сидящие в кофейне, – чтобы такие даже люди смели говорить о твоей милости, будто ты… я сказал, что. Я так встревожился, что нашел необходимым донести тебе.

Великий визирь сказал:

– Хорошо! Пожар, когда о нем знают в самом начале, наполовину уж погашен.

Он позвал к себе начальника стражи и сказал:

– Отправляйся сейчас в кофейню Саиба, на Большом Базаре. Все кушанье, которое там найдете, съешьте. Деньги, которые найдете в выручке, возьми себе. Кофейню закрыть. А шляющегося туда учителя Садрая немедленно арестовать и посадить в тюрьму! Будут знать, как учить гуляк говорить гадости про свое начальство!

Не прошло и получаса, как начальник стражи явился и сказал:

– Доношу, что приказание исполнено. Саиб разорен. Садрай – в тюрьме. Мое донесение – это гром, молния поразила уже виновных. Таково должно быть правосудие.

Великий визирь успокоился:

– Дурной цветок уничтожен, и с самым горшком.

Прошло две недели.

Проходя по базару, Ифтагар услышал громкий спор двух торговцев, по обязанности своей заинтересовался, остановился и прислушался.

Один торговец упрекал другого в том, что тот, продавши ему десяток огурцов, обсчитал на две штуки.

– Ты – вор! – кричал обиженный.

Но обсчитавший только улыбнулся на такое оскорбление.

– В другое время я, может быть, взял бы тыкву и ударил тебя по голове, чтобы ты не ругался так скверно. Но теперь в слове «вор» нет ничего оскорбительного. Это все равно, что назвать меня «великим визирем». Если уж самого великого визиря зовут вором, то как же еще титуловать меня? Раз сам великий визирь – вор, нам, простым смертным, и аллах велел!

Ифтагар, по обязанностям службы, заинтересовался и спросил:

– Откуда ты знаешь, добрый человек, что наш великий визирь… вот то, что ты о нем говоришь?

– Что он вор-то? – расхохотался торговец. – Стыдно было бы этого не знать. Мне сказал шурин, который полгода сидел в тюрьме за кражу и только что вышел. У них в тюрьме иначе и не называют великого визиря, как «вором». Им это очень хорошо рассказал учитель Садрай. Хо-хо-хо! Если даже мошенники, жулики, конокрады, обманщики, содержащиеся в тюрьме, иначе не называют великого визиря, как «вором», – хотел бы я слышать, как же отзываются о нем честные-то люди?

Ифтагар арестовал торговца и побежал донести обо всем этом великому визирю.

Визирь пришел в гнев на самого себя:

– Захотел наказать: положил свинью в грязь!

Приказал немедленно извлечь Садрая из тюрьмы и привести к себе.

– Не умел, негодяй, жить в просвещенном городе Тегеране, где и поесть можно хорошо, и музыку послушать, и танцовщиков посмотреть, и ученых медведей, и другие всевозможные удовольствия…

– Мне-то трудненько было ими пользоваться, – улыбнулся Садрай, я сидел в тюрьме!

– Забыл пословицу: «Что такое язык?» Язык – это ключ от собственной тюрьмы, который всякий носит при себе! – продолжал великий визирь. – Не умел жить среди просвещенных людей, – поживи среди дикарей.

И приказал немедленно же сослать Садрая из Тегерана в самую дальнюю провинцию в полунощных странах.

Прошло месяца два, и великий визирь стал уже забывать о самом имени Садрая.

Как вдруг, однажды проходя по улице, Ифтагар заметил странно одетого человека, который шел и с любопытством рассматривал дома.