Зловещая долина

– Всё ради искусства! – пламенно закончил он.

Обвинитель смахнул слезу именно в то время, что и следовало; судья быстро моргал, показывая своё негодование жгучей влагой в глазах. Они оба были самыми ярыми ценителями современного искусства и именно поэтому им поручили вести это дело, как предвзятым и стремящимся довести его до самого строгого конца.

Новая часть комикса опубликовалась в iQстриме подогревая ажиотаж перед премьерой шедевральной работы. Рекламная кампания уже работала.

После столь страстной речи был сделан перерыв, дабы судья и обвинитель справились с обуревающими их чувствами. Пятнадцать минут спустя, всё таким же скромным служителем-монахом, обвинитель показался в зале Суда.

– Вы всё слышали, уважаемые присяжные…, – начал он речь, впечатывая слога в воздух.

Выражение лиц присяжных не изменилось, по-прежнему выражая отстранённость от событий базового мира и концентрированность на Живой Соцсети. И всё же воспалённые от пролитых слёз глаза обвинителя не остались не замеченными летсплеером. Он тут же перенёс их в понятную плоскость iQстрима, откуда и предпочитали наблюдать за происходящим присяжные.

– …слышали каждое слово свидетеля. Обвиняемый, вы подтверждаете данные показания?

Удивительная перемена произошла: Мэтью не казался теперь подавленным. Наоборот! Всё лицо его приобрело здоровый оттенок, а глаза сверкали наполнившимся знанием. Хотя речь была так же сбивчива. Речь человека привыкшего к удобной простоте общения в Соцсети.

– Нет! Нюанс, уважаемый Суд, да! В руке! В руке у него уже был камень! Значит, он! Он спланировал нападение на меня! Хотел намеренно! Намеренно, уважаемый Суд! К тому же, я это проверил, свидетель всего лишь пейзажист и не является сертифицированным сотрудником музея! Как же он сумел увидеть память пострадавшего? А? Есть договор о неразглашении, запрещающий! Я посмотрел в Соцсети! Посмотрел точно! Его подписывают все сотрудники музея! Свидетельства эти не могут быть приняты во внимание. И, и! Да! Пострадавший на самом деле всё замышлял заранее, он планировал! Я докажу....

Мэтью продолжал говорить и говорить, даже приводил убедительные доводы. Но его слова как будто не вызывали никакого интереса ни со стороны откровенно скучающего судьи, отрабатывающего свою спокойную пенсию – когда-то и он был обвинителем! Одним из лучших! Ни у присяжных – смотрящих на процесс через Живую Соцсеть, где обвиняемый, стараниями летсплеера, был изображён с посеревшей кожей, выпученными от натуги глазами – настоящим сумасшедшим в приступе горячки. Сразу становилось понятно, что невиновный таким быть не может. Вся его многогранная коварность была тщательно выписана в комиксе iQстрима.

Обвиняемый не видел себя со стороны общества аватаров Соцсети. На время заседания ему отключали доступ. Он продолжал говорить, теряя плюсы на личной стене.

Под конец речи, необычайно длиной и неслыханно оскорбительной, перед судьёй появился толстые фолианты Закона «О Демократии ЮША Inc.» и «О демократическом судопроизводстве», отгородившие его от источника демохульства. Обвинитель же, слушающий «обличительные» слова его, поминутно совершал восхваляющие движения пальцами Уставу, Марбергу и Закону. Дождавшись окончания, с видом рыбака, хватающего крепко севшую на крючок рыбу, с должным негодованием парировал:

– Обвиняемый, ваши слова ничего не доказывают, кроме того что камень в руке пострадавшего оказался случайно. Ваше же замечание о несертифицированности главного свидетеля обвинения и прочее – не является существенным.

– Как? Как несущественно? Как случайно? Я же только что всё сказал, привёл… доводы! Доводы! И доказательства! Со ссылками на статьи и За…

Обвинитель поспешно прервал Мэтью:

– Всё просто. Несущественно по решению Суда.

Мэтью уставился на величественную фигуру судью. Тот, отодвинув в сторону толстый фолиант Закона, важно кивнул, подтверждая слова обвинителя.

– Не существенно, – добавил он, соблюдая формальность, когда решение Суда принятое обвинителем должно проговорить судье. Достойная пенсия требовала некоторых усилий.

Мэтью осел на табурет. Обвинитель облегчённо вздохнул. Только что он виртуозно преодолел опасный край. С новым вдохновением продолжил:

– Была случайность. В процессе креативного поиска, не отдавая себе отчёта, пострадавший схватил камень в руку, как средство самовыражения, как инструмент создания шедевра! У него был исключительно творческий порыв! Как вы… Вы! Как можете быть таким жестокосердным?! Умоляю вас! – в секунду оставив прежнюю скромность, обвинитель заполыхал заученным праведным гневом, переходя в наступление, – Вы же не можете допустить того, что он поднял его преднамеренно, чтобы ударить вас, если его действия, а это уже не подлежит сомнению, были непреднамеренны?!

– А для чего же?! – с детской наивностью воскликнул Мэтью. В его простой логике, всё это укладывалось как мозаика. Всё было очевидным. Но Демократия вещь сложная, она не терпит простоты.