Зловещее проклятье

— Я сказала, что Тивертоны, сэр Лестер и леди Тивертон, вернулись в Англию. Смерть их директора раскопок придала убедительность идее проклятия. Местные работники отказались вновь войти в гробницу, и директор древностей в Египте согласился, что лучше всего запечатать ее и дать событиям утихнуть до следующего сезона.

— И нет никаких следов фотографа?

— Джон де Морган? Нет. Очевидно, он исчез с места раскопок со своей женой. В то же время пропала жемчужина находки сэра Лестера — диадема мертвой принцессы Анхесет — и никто не знает, украли ее де Морган и его жена или их подставили.

Стокер ничего не ответил. Его цвет медленно вернулся к нормальному, и его руки возобновили свою работу. А я вернулась к почте, сортируя различные конверты в стопки. СЧЕТА ДЛЯ ОПЛАТЫ. СЧЕТА, ЧТОБЫ ПРИТВОРИТЬСЯ Я НЕ ПОЛУЧИЛА. ПИСЬМА, ЧТОБЫ ОТВЕТИТЬ. ПИСЬМА, ЧТОБЫ ИГНОРИРОВАТЬ. ПИСЬМА ОТ НУДНЫХ ЛЮДЕЙ. Остальное я отправила в корзину для бумаг.

Но последнее письмо потребовало моего немедленного внимания. Я издала слабый стон, когда узнала властную руку нашего бывшего друга и случайного спарринг-партнера из Скотланд-Ярда.

— Сэр Хьюго? — высказал догадку Стокер, когда я взяла зуб льва, который использовала в качестве ножа для бумаги.

— Сэр Хьюго, — подтвердила я. — Как ты догадался?

— Он наш единственный знакомый, способный вызвать такую реакцию. Нас приглашают нанести визит?

Я просмотрела краткое сообщение. — Мы не приглашены. Мы проинструктированы. Он хочет нас видеть, но он болен и вызывает нас к себе домой к своей постели. Вооружись, Стокер. Мы собираемся встретиться с сэром Хьюго в его ночной рубашке.

Глава 2

Сэр Хьюго Монтгомери, глава Особого Отдела, верный сторож королевской семьи и время от времени наш союзник, находился и постели, когда мы приехали. Его дом стоял в одном из наиболее тихих, зеленых уголков Белгравии, настолько элегантно безличный, что его можно было легко пройти, если не присмотреться. Я подозревала, что это был осознанный выбор со стороны сэра Хьюго. Когда бы ни было возможно, он выбирал снижение стандартов, и я не была удивлена, когда дверь открыла очень благопристойная горничная, а не дворецкий.

— Мисс Спидвелл и мистер Темплтон-Вейн, чтобы увидеть сэра Хьюго, — сказала я ей. — Нас ожидают.

Она не ждала визитной карточки. Ленты на чепце накрахмалены и завязанны, она, не останавливаясь, повела нас к лестнице, мимо общих комнат и через два пролета прямо в спальне сэра Хьюго. Комната была соразмерна и со вкусом обставлена мебелью эпохи регентства из фруктового дерева и c очень хорошим обюссонским ковром. Занавеси были цвета измельченных листьев мяты, а покрывало — более темного зеленого цвета. Сочетание со стенами мягкого абрикосового цвета создавало успокаивающую элегантность, но эффект был слегка разрушен тропической температурой. Окна были плотно закрыты, и огонь разгорелся так, что в комнате было жарко как в будуаре сатаны. Пара маленьких столиков рядом с кроватью были заполненны бутылками и мисками, различными медикаментами, пачками носовых платков и спиртовой лампой. Запах камфоры тяжело висел в теплом, влажном воздухе.

Сэр Хьюго сидел в постели, окруженный газетами, и прижимал носовой платок к текущему носу. На его голове восседал ночной колпак с роскошной кисточкой из голубого шелка.

— Миз Тпидвелл, Темплтон-Вейн, — сказал он с резким кивком. (Во время нашего визита он продолжал шепелявить, старательно дыша через рот, но я не буду пытаться воспроизвести ужасные звуки, которые он издавал). Он махнул нам на пару стульев рядом с кроватью, в то время как горничная ждала у двери.

— Что такое, Картер? — гневно потребовал сэр Хьюго.

— Время принимать тоник, сэр. Леди Монтгомери дала особые указания, — сказала она.

Его лицо вытянулось. — Леди Монтгомери не моя мать. Убирайся, — проворчал он.

Служанка ухмыльнулась, когда уходила; я подозревала, что она была так же позабавлена злобностью сэра Хьюго, как и мы. Я слышала, как Стокер подавляет смех, когда он с восхищением смотрел на ночной колпак с кисточкой.

— Нам очень жаль, что вы плохо себя чувствуете, — сказала я сэру Хьюго.

— По крайней мере, у вас есть некоторое сочувствие, — угрюмо сказал он. — Моя жена суетится, горничная командует мной, и Морнадей злорадствует. Готов поспорить, что маленькая блоха сейчас сидит в моем кресле. — Тот факт, что инспектор Морнадей жаждал работы своего начальника, был одним из самых плохо хранимых секретов в Скотланд-Ярде. Без сомнения, он наслаждался каждым мгновением свободы от бдительного ока сэра Хьюго. Но я решила, что не стоит расстраивать больного и проигнорировала упоминание о Морнадее.

— Мы не должны задерживать вас дольше, чем необходимо, — сказала я, на моих губах появилась жизнерадостная улыбка. — Вам нужен отдых.

— Мне нужно занятие, — парировал он, терзая газеты. — Вы знаете, что происходит в моем городе? Убийство! Хаос! Мизантропия! А где я? Застрял в постели, ожидая, что Хелен даст мне дозу тоника для легких доктора Брайтлунга и силой накормит меня бламанже.