Зловещее светило

Святой использовал момент с максимальной пользой для себя. Он заставил их ждать, пока прошелся к креслу и устроился там, потом закурил сигарету, словно они все просто наслаждались обычной беседой. Театральная пауза была намеренной и предназначалась для нервного срыва одного человека, которого Саймон хотел принудить выдать самого себя.

— На самом деле все так легко, когда разберешься, — наконец заявил Святой. — Наш преступник умный парень, и он придумал такую простую и смелую аферу, что она получилась практически безупречной — если исключить какие-то случайности. А в виде компенсации риска он должен был заполучить миллионы. Только произошла одна неожиданность, которая потом привела к другой.

Саймон затянулся сигаретой, затем задумчиво выпустил дым сквозь губы, на которых играла полуулыбка.

— Неожиданностью явилось обращение Норы Прескотт ко мне. Конечно, она должна была участвовать в афере, но он думал, что может держать ее в руках угрозой. Если она его выдаст, то ее отец лишится синекуры, которая фактически поддерживала в нем жизнь. Это было не очень честно. Если бы только Нора оказалась чуть более разумной! Она достаточно испугалась, чтобы не пойти в полицию. Однако не так сильно, чтобы не подумать обо мне. Она решила, что человек вроде меня может испортить весь план и каким-то образом еще и спасти ее. Поэтому она написала мне письмо. Наш негодяй выяснил это, но не смог это предотвратить. Поэтому сегодня вечером он последовал за ней в «Колокол», планируя также убить и меня, поскольку справедливо решил, что, получив письмо, я начну копаться в деле, пока что-нибудь не выясню. Когда Нора отправилась к эллингу, ему показалось, что дело в шляпе. Он последовал за девушкой, убил ее и подождал меня, чтобы добавить к коллекции. Только тут произошла еще одна неожиданность, он занервничал и сбежал.

И снова Святой сделал паузу.

— Тем не менее наш негодяй все равно знал, что от пускать меня нельзя. Он решил держаться рядом со мной, пока от меня не избавится, — не спеша продолжал Саймон с той же уверенностью. — Он устроил так, чтобы меня привели сюда, и планировал убрать меня, как только придумает подходящий способ. Он дождался конца ужина. К тому времени он уже разработал план. Он только что закончил его обсуждение с сообщником…

— Сообщником? — повторил врач.

— Да, — без всякого выражения подтвердил Святой. — И чтобы между нами не осталось никакого недопонимания, я хочу сказать, что имею в виду липового врача, представляющегося как Квинтус.

Лицо врача побледнело, руки сжали подлокотники и тоже побелели, но Святой даже не пошевелился.

— Я не стал бы даже пытаться, — сказал он. — На твоем месте, брат, я ничего бы не предпринимал. Потому что, если ты это сделаешь, я превращу тебя в фарш.

Розмари Чейз переводила взгляд с одного мужчины на другого:

— Но… вы же не имеете в виду…

— Я имею в виду, что автокатастрофа вашего отца была ложью от начала до конца, — теперь Саймон говорил мягким тоном. — Требовался липовый доктор, чтобы подтвердить наличие травм. Это не получилось бы с честным врачом, весь план пошел бы прахом. Мне понадобилось много времени, чтобы это понять. Причина в том, что мы все слишком многое готовы принимать на веру. Вы сказали мне, что видели отца после несчастного случая, поэтому я не задавал больше никаких вопросов. Естественно, вы не посчитали себя обязанной говорить мне, что видели его всего замотанного в бинты, словно мумию. Да и он явно не говорил нормальным голосом, а только хрипел. Но ему нужен был Квинтус, чтобы оставаться в таком состоянии.

— Вы, вероятно, сошли с ума! — взвизгнул Квинтус.

Святой улыбнулся:

— Нет. А вот вы уж точно вышли из игры. Очень выгодной казалась роль. Я же сказал, что мы все слишком многое принимаем как должное. Вас представляют врачом, и все в это верят. Теперь вам предстоит изменить образ — вы подпишете признание, которое я обещал сержанту Джессеру. Вы это сделаете для спасения собственной шкуры. Расскажете о том, что Форрест на самом деле не был таким идиотом, каким казался, и о том, как он подслушивал под дверью комнаты Марвина Чейза ваше с напарником обсуждение преступных планов. Ваш приятель разбил здесь окно и выстрелил в вас для произведения нужного эффекта, а затем, после того как мы с Хоппи включимся в схватку, собирался убить нас. Форреста убили, чтобы он ничего не рассказал…

— И что еще? — спросил новый голос.

Саймон повернулся к двери и увидел мужчину. Одет он был нелепо — в темно-бордовую шелковую пижаму и домашние тапочки. Голова оказалась так замотана бинтами, что торчали одни глаза. В правой руке в перчатке он держал револьвер, нацеленный в грудь Саймону. Святой услышал, как Розмари вскочила на ноги, сдавленно вскрикнув, и ответил ей, а не кому-то другому.

— Я предупреждал вас, Розмари, что история нелицеприятная, — сказал он. — Вашего отца убили неделю назад. Помните его секретаря? Это мистер Бертран Тамблин.

XII

— Считаете себя очень умным, да? — злобно спросил Тамблин.