Зловещий человек. Комната № 13. Лорд поневоле

Сказать, что у него болела голова, было бы крайне недостаточно: это было жуткое страдание! Медленно и осторожно он сел и попытался встать. С трудом он огляделся вокруг. На ночном столике — бутылка минеральной воды и стакан. На тарелке лежали два крупных лимона, разрезанные пополам.

Утолив свою мучительную жажду, он сделал еще одно потрясающее открытие: его ванна была наполнена холодной, как лед, водой.

Чик прыгнул туда, фыркая и дрожа от холода, повернул рукоятку душа, — и через несколько минут чувствовал себя настолько нормально, насколько позволяло его галопирующее сердце. Он стал лениво одеваться, пытаясь логически восстановить вчерашнее. Он был пьян. Он был пьян до состояния скотства… В холодном свете утра он ясно представил себе весь ужас содеянного.

Его первым неожиданным открытием было то, что его преступление стоило ему всего лишь двадцать франков. Он всегда думал, что пьянство — чрезвычайно дорогая забава. Когда он осознал это, его мысли сделали внезапный скачок, и он застонал. Он помнил, что вернулся в отель вместе с Гвендой. Не она ли разрезала лимоны? Это было нестерпимо…

Было раннее утро. Монте–Карло еще был погружен в сон. Он вышел на балкон и жадно стал вбирать свежий воздух в свои легкие.

— Черт побери, — бормотал Чик. — Черт побери!

Он вздыхал и каялся, между тем боль постепенно проходила, оставляя странное ощущение, будто его голова набита опилками.

Быстрая прогулка к мысу Мартин и обратно довершила его исцеление. Гвенда уже завтракала с миссис Фиббс и улыбнулась ему как ни в чем ни бывало.

— Я страшно сожалею, Гвенда… — начал он, но она остановила его.

— Это все из–за духоты в залах, — философски заметила миссис Фиббс.

Гвенда перевела разговор на морские купанья, но Чик понимал, что разбор события просто отложен. Он состоялся, когда они подходили к пляжу.

— Я больше никогда не буду пить, Гвенда, — пообещал он страстно, и она поощрительно пожала его руку.

— Чик, это самый подходящий момент для серьезного разговора, — заметила она. — Когда мы вернемся в Лондон, нужно, чтобы вы жили отдельно. Нет, нет, это вовсе не относится к тому, что было вчера! — поспешила она добавить. — Но, Чик, вы не можете продолжать эту жизнь с миссис Фиббс и со мной. Вы это сами сознаете, не правда ли?

— Нет, — упрямо ответил Чик. — Конечно, если вы… если вы хотите переменить… Я имею в виду, что вы… — Он запнулся, не находя слов, и потом сразу выпалил: — Если вы хотите обзавестись собственным домом, Гвенда, тогда, конечно, я понимаю.

Она покачала головой.

— Нет, Чик, я не собираюсь…

— Тогда я останусь с вами, пока…

— Пока что?..

— Я сам не знаю, — сказал Чик, тряхнув головой. — Я бы хотел задать вам так много вопросов… — Он закусил губы, задумчиво глядя под ноги. — Гвенда, вы никогда не расскажете о своем муже?

— Нет, Чик, никогда, — ответила она, помолчав.

— Кто он, Гвенда?

Она молчала.

— Вы его любите?

Она взяла его под руку, увлекая вперед.

— Подождите! — Чик осторожно высвободился. — Лорд Мансар знает что–нибудь о нем?

— Он спрашивал меня о том же, что и вы, Чик. И я дала ему тот же ответ. Вот почему он уехал.

— Гром и молния! — воскликнул Чик, пораженный. — Разве лорд Мансар… разве он…

— Хотел, чтобы я вышла за него замуж, Чик? Ну, да, он хотел этого. А я ответила ему, что я не могу и не хочу…

Он посмотрел на нее внимательно и спросил:

— Есть у вас дети, Гвенда?

Это было чересчур: один и тот же вопрос был задан ей дважды в течение двадцати четырех часов!.. Она расхохоталась.

Наконец Гвенда справилась с собой и вытерла глаза.

— Есть у вас дети? — повторил он упрямо.

— Шестеро, — ответила она с вызовом.

— Я вам не верю, — отрезал Чик.

Он хотел еще кое–что сказать, но на это уже у него не хватило духу. Дважды во время их прогулки он начинал:

— Гвенда, я… — но язык ему не повиновался.

На пляже они напряженно наблюдали за большой белой яхтой, сверкавшей на солнце посреди бирюзового моря.

Неожиданно Чик спросил:

— Гвенда, можно взглянуть на ваше обручальное кольцо?

Она колебалась.

— Зачем это вам, Чик?

— Только одним глазом, — ответил Чик невинно.

Гвенда сняла кольцо и положила его на ладонь Чика.

На внутренней стороне кольца были выгравированы какие–то буквы.

— Можно?.. — спросил он, и она с неохотой разрешила ему прочитать надпись, которая гласила: «От Л.М. дорогой Ж.М.».

Кольцо было сильно потертое и буквы трудно было разобрать.

— Каково ваше полное имя, Гвенда? — спросил Чик, возвращая кольцо.

— Гвенда Доротея Мейнард, — отвечала она.

— Значит, ваша мать тоже была Мейнард? И отец тоже?

Она молчала. Чик почувствовал, что ему не хватает воздуха.

— Гвенда… — начал он в третий раз, но снова умолк в самом начале фразы.

Теперь он узнал ее тайну! Эта мысль наполняла его радостью. У Гвенды не было мужа! Кольцо принадлежало ее матери! Он вспомнил ее слова о том, что актриса бывает в гораздо лучшем положении, если она замужем и муж готов в любую минуту прийти ей на помощь…

Весь остаток дня он словно парил в воздухе, но всякий раз, когда он хотел заговорить с ней, красноречие предательски покидало его.

Гвенда видела это и не решалась ему помочь.