Зловещий детдом

В этот момент состав с грохотом дернулся. Огромные колеса покатились по рельсам. Марта закричала и пошла вместе с вагоном.

– Стой! – он перепрыгнул через первый рельс и протянул к ней руку. Но что это, откуда у нее «Винторез»? Ремень винтовки зацепился за крюк аккурат над самой головой. Совсем как у Ткача! – с ужасом подумал он.

– Помоги!

Вагон с угрожающей быстротой и нарастающим гулом увеличивал скорость.

– Брось оружие! – крикнул Матвей.

В этот момент состав дернулся и снова загремел. Марта закричала от ужаса. В последний момент Матвей вдруг понял, что это вовсе не Марта, а снова Ткач.

– Помоги брату! – крикнул, скривившись от боли…

Матвей вдруг обнаружил себя вовсе не под вагоном, а сидящим на нарах. И стук раздается не от колес, несущихся через стыки рельсов, а от бьющегося в груди сердца.

– Матрос, ты чего? – раздался над ухом голос Хвоста.

Матвей запустил руку за отворот рубашки и стал массировать влажную от пота грудь:

– Я что, кричал?

– Нет, пел, – съязвил лежащий на соседней шконке Петруха.

– Не гони! – брезгливо ощерился на него Хвост и перевел взгляд на Матвея. – Просто сел молча, глаза таращишь и дышишь, как будто за тобой гнались…

– Еще Ткачиху какую-то позвал, – заерзал на верхнем ярусе Тракторист.

– Ткача? – машинально переспросил Матвей, удивляясь своему поведению.

– Или Ткача, – сверху свесилась голова Тракториста. – Это что, фамилия такая?

Мужчина, убивший по пьяному делу своего соседа, провел в этих стенах уже почти месяц. Он успел свыкнуться с мыслью, что ближайшие несколько лет проведет в зоне, и теперь в ожидании перевода в СИЗО искал любое развлечение.

Матвей отчего-то вдруг впал в странный ступор. Так бывает, когда мысли крутятся вокруг нужного ответа или подсказки, но не могут найти, за что зацепиться. Он восстановил в голове сон, пытаясь найти в нем подсказку. Но как ни силился, не смог вспомнить, с чем там была связана поездка. Снова вагон, как и в случае с гибелью Ткача, только теперь ремнем зацепилась Марта.

Матвей рухнул навзничь, встретившись взглядом с Трактористом.

– Ткач это твой кореш? – не унимался парень.

– Послушай, отстань! – устало попросил Матвей.

– О чем можно целыми днями думать? – недовольно пробурчал Тракторист, и его голова исчезла.

Матвей перевернулся на бок.

«Почему ты думаешь, что во сне был зашифрован какой-то ответ? – мысленно спросил он себя и тут же сам стал отвечать: – Да потому что даже во сне мозг бодрствует. Подсознание с гигантской скоростью строит в голове целую гамму чувств, моделирует ситуации, анализирует помимо воли волнующие события и пытается найти ответы на вопросы. Пробуждение разрывает этот процесс…»

Неожиданно Матвея пронзила мысль, поразившая до такой степени своей простотой, что он даже хмыкнул. А ведь ответ лежит на поверхности. Чем он занимался несколько последних дней? Ну конечно, гибелью Суркиных. Осмотрел место пожара, опросил живших по соседству людей, ездил к следователю, а накануне даже навестил патологоанатома. Сосед погибших на пожаре стариков тем временем по его же просьбе распространил слух, что с пожаром не все так чисто и есть человек, который уже почти нашел причину этого события.

«Но ведь я пришел к выводу, что Суркины стали жертвами несчастного случая, – сам себе возразил Матвей и улыбнулся: – А кто это знает? Видят, что копаю, а это и есть причина. Отсюда вывод, пожар подстроен. Но кому могли помешать старики?»

Матвей снова стал искать причину, которая послужила поводом к такой ужасной расправе, и не находил. Что у них есть? Ничего такого, что могло бы заставить кого-то решиться на убийство. Хотя… От дочери Ольги, возможно, осталась квартира. Точно! Почему я сразу об этом не подумал? Ткач получил за месяц до гибели. Матвей снова сел. Он даже был там. Отличная «двушка» на третьем этаже новостройки в Одинцово. Ольга ее сдавала, а сама работала в Костроме. И тут неувязка. Насколько ему известно, эта жилая площадь является служебной и ее нельзя оформить в собственность, чтобы продать. Матвей снова лег. Так или иначе, но сон вдруг как-то стал склонять его в сторону того, что опасность угрожает Ткачевым. И чем больше Матвей размышлял над ситуацией, тем сильнее ему начинало казаться, что видел он под вагоном вовсе не Марту, а Татьяну Ткачеву.

– Ну, что за страна такая! – неожиданно воскликнул сидевший за столом Хвост.

Матвей перевел на него взгляд. Подслеповато щурясь, тот держал на вытянутых руках газету.

– Чего раскричался? – недовольно спросил его Петруха.

– Да тут депутаты с ума сходят, – Хвост отбросил газету в сторону и забарабанил пальцами по столу. – Хотят запретить американцам детей у нас забирать!

– Каких детей? – спросил Тракторист.

– Сирот. Оказывается, даже на этом зарабатывают! – Хвост снова взял газету и подвинул к себе: – До ста двадцати тысяч долларов отваливают за ребенка из России…

Матвей едва сдержался, чтобы не зарычать:

– Как я сразу не догадался?!

* * *