Зловещий трофей

— Как? Как мы вчетвером могли так облажаться?

Подчиненные притихли. Это действительно было странно. Старцев с Васильковым, а днем позже Егоров с Горшеней побывали в гостях у изменника Родины, беседовали с ним и не смогли отличить его рожу от фотографии настоящего капитана Хлынова.

— Бойко!

— Я здесь.

— Дело настоящего Хлынова еще у тебя?

— Так точно. Сегодня собирался отвезти и сдать военкому.

— Тащи сюда!

Бойко ринулся к своему столу, достал из ящика личное дело капитана Хлынова, которое взял у военкома под роспись. Отыскав страницу с фотографией, положил рядом с фото Фишера.

Если не вглядываться в детали, то лица двух мужчин и впрямь имели большое сходство.

Егоров обладал самым большим сыскным опытом, поэтому и вступился за остальных:

— Извиняй, Иван, но тут нужно быть криминалистом, физиономистом и еще черт-те кем, чтоб обнаружить разницу.

— И потом снимку настоящего Хлынова лет пять, не меньше, — добавил Васильков. — Наверняка в сорок первом делали. Вон, погляди, у него еще петлицы с кубарями.

На эти замечание ответить было нечем. Старцев тоже не смог отыскать различия между живым инвалидом-оборотнем и настоящим участником войны Хлыновым, глядевшим с черно-белой фотокарточки личного дела. Да и чего теперь брызгать слюной и сотрясать криком стены? Надо что-то предпринимать, исправлять положение.

Взяв себя в руки и разогнав мыслительный процесс, Иван принялся по-деловому суетиться.

— Вася, срочно заказывай машину. А лучше две или автобус. Олесь, тебе и Ефиму отдельное задание.

— Слушаем.

— Раскопайте все данные по настоящему Федору Хлынову. Идите к Урусову, снова поезжайте к военкому… Делайте что хотите, но выясните, что произошло с капитаном и где он находится в данный момент. Если живой, конечно.

— Ясно. Сделаем…

* * *

Спустя десять минут на север столицы, в сторону Красностуденческого проезда, мчались два служебных автомобиля. В первом помимо водителя ехали Старцев, Васильков и Ким. Во втором — Егоров и Горшеня.

Торопились и скоростной режим, конечно, не соблюдали. Летели на полных газах, порой проскакивая светофоры на красный. Благо движение в этот час было слабым. Пару раз на перехват выбегали постовые милиционеры, пытаясь взмахами жезлов остановить нарушителей. Но водитель первой «эмки» истошно сигналил и требовал уступить дорогу. Завидев номерные знаки МУРа, орудовцы покорно уступали…

Старцев опять вращал свою тросточку, зажатую между колен. Влево-вправо. Влево-вправо. Васильков не лез в душу, понимал — переживает. Но тот, как оказалось, переживал о другом.

— Черт… Знаешь, Саня, я все-таки надеюсь, что настоящий Хлынов жив.

Тот качнул головой:

— Не знаю. Не уверен.

— Но он же до конца сорок четвертого воевал в разведке! Столько лет ходил под пулями и ничего!

Помолчав, Васильков негромко сказал:

— В нашу дивизию перевели одного молодого комбата. Ты не застал его, это случилось после твоего ранения. Так вот этого парня все считали заговоренным от пуль. Ей-богу. Из любой смертельной передряги выходил живым. Ни пулям, ни осколкам не кланялся, а ни разу не задело. Помню, уже в Германии брали городок на возвышенности. Он прямо на моих глазах встал во весь рост и в начищенных до блеска сапогах пошел на противника под сильнейшим артиллерийским и пулеметным огнем. Батальон, естественно, за ним. Рядом разорвался снаряд, его взрывной волной отшвырнуло на несколько метров. Он поднялся, отряхнулся и с улыбкой сказал: «Вот сволочи, попадать начали!» И снова пошел вперед… Я тогда просто обалдел. А в следующем бою его зацепило, и рана оказалась смертельной. Так вот, Ваня…

За пару кварталов до цели машины разделились и подъехали к дому № 4 с разных сторон. Остановились на некотором удалении. Приготовив оружие, сыщики покинули автомобили и осторожно подошли к калитке.

Сразу насторожила тишина. В прошлый раз огромная нервная псина за забором моментально почуяла чужих и принялась лаять и греметь цепью. Сейчас же подавали голос только соседские собаки.

Ухватившись за верхний обрез калитки, Васильков заглянул внутрь участка.

— Никого.

— А псина?

— Не видать. И конец цепи на тропинке валяется. Или сбежала, или хозяин увел…

Егоров с Горшеней помогли майору перебраться через забор. Отомкнув тяжелый крюк на калитке, тот запустил во двор остальных…

Старцев оставался у входа в дом, остальные быстро проверили сарай и баню — пусто.

Дверь в дом оказалась запертой. Трое держали на прицеле окна, Иван Харитонович сделал шаг в сторону и постучал раз, другой…

Тишина.

— Ломаем…

С хлипким замком справились мигом. Аккуратно проникли в сени. Дав глазам привыкнуть к полумраку, двинулись в горницу…

Сыщикам хватило беглого взгляда, чтобы понять: хозяин спешно собрался и покинул жилище, прихватив с собой самые необходимые вещи.

На кухонном столе в беспорядке лежали кастрюли, тарелки, кружки, несколько полусгнивших картофелин, заплесневелая корка хлеба, сломанная деревянная ложка… На полу белела просыпанная соль.