Злые белые пижамы

Я спросил у Фрэнка, как мне вести себя на первом настоящем свидании с Сарой. «Решай за двоих и за все плати сам», — посоветовал он. Я встретился с Сарой возле супермаркета, когда она закончила работать. «Пойдем в Бар Джея», — сказала она, взяв меня за руку. В Баре у Джея стояло две огромных колонки и было полно музыкальных записей. На возвышении был установлен проигрыватель. Там играли только R&B, зато очень громко. Обложка проигрываемого альбома была выставлена за барной стойкой. Сара не хотела есть и только пила кофе. Я пил пиво. Ей как-то удалось заплатить самой, так что я и не заметил. Это было не по плану. «Пойдем прогуляемся», — сказала она.

Мы бродили по маленькому парку вдоль железнодорожных путей в Шибуйе. Сара запихнула свою и мою руку в карман моего пальто. Мы сели на лавочку. Я почему-то продолжал улыбаться. Эй, я снова радовался жизни! Это было просто. У Сары не было забот, так что их не было и у меня. Я посмотрел вверх на те несколько звезд, которые не затмевал фонарный свет. Большая медведица, полярная звезда и перевернутый пояс Ориона, наиболее заметное созвездие в японского ночного неба. Мне всегда становится хорошо, когда я смотрю на звезды. Сара посмотрела на часы и сказала: «У меня есть десять минут». Через десять минут самозабвенного тискания, она убежала на электричку «Я позвоню тебе скоро, завтра или послезавтра!» В этот раз я был уверен, что она действительно позвонит.

Плохие парни со стильными прическами

«Настоящий самурай не моет волос, дабы избежать нападения сзади.»

Хагакурэ

У нашей золотой рыбки Малыша Канчо были проблемы. Словно он почувствовал, что его тезка отошел в мир иной, Малыш Канчо слабел с каждым днем. Две другие рыбки были в полном порядке, здоровее, чем когда мы их привезли.

— Это от нехватки кислорода, — сказал Толстый Фрэнк. — Две другие отбирают весь кислород у Малыша Канчо.

— Дело не в том, чем они дышат, а в том, что пьют, — сказал я. — Вода грязная, тебе надо почаще чистить аквариум.

— А почему бы тебе не почистить аквариум, — встрял Крис. — Или по крайней мере не вымыть посуду?

В итоге Бен почистил аквариум, но Малыш Канчо не оклемался, поэтому я присоединил воздушный шарик так, чтобы он сдувал в аквариум воздух, поставляя дополнительный кислород в воду.

— Хорошая идея, — сказал Крис, — но она не сработает.

— Почему?

— Я наблюдал за Канчо с тех пор, когда мы его взяли. Он всегда плавает с небольшим креном влево. А две другие рыбы — абсолютно вертикально. А у него крен стал еще сильнее. Думаю, он был болен еще до того, как мы его взяли. Он обречен.

Бен подошел и приблизил лицо к аквариуму. «Ну же, Канчо, не умирай! Пожалуйста, не умирай!»

Я сочувствовал страданиям Малыша Канчо. Каждый раз, когда я делал вдох, слышался странный щелчок в груди, будто что-то отсоединяется. Еще я кашлял желтой мокротой. Каждый день в то время записи в моем дневнике начинались со слов «худший день», или «куда уж хуже, чем сейчас» или «сегодня мы свалились на самое дно». Я начинал формулировать лозунг, который бы поддержал меня морально: В любой ситуации все может стать еще хуже, неважно, насколько плохи твои дела сейчас — дальше они могут пойти еще хуже и обычно так и случается; но помни, что и это тоже пройдет.

Рэм тоже был на грани срыва. Причиной этому была фотография Канчо-сенсея, которая теперь весела под алтарной полкой. Рэм объявил, что больше не может кланяться алтарю, потому что в иудаизме не кланяются человеческим изображениям. Но поклоны алтарю были важной частью ежедневного ритуала в додзё. Мы кланялись шесть раз ежедневно на глазах у всех присутствующих. Неужто Рэм собирался бросить занятия только из-за религии? Крис, которого с Рэмом познакомили мы с Бэном, пытался предоставить аргументы в пользу религиозного отступничества. Аргументация обычно была примерно такой:

Крис: «Ты же кланяешься партнеру в конце тренировки, это ведь нормально?»

Рэм: «Да, нормально.»

Крис: «А знаешь почему? Дело в том, что в японской культуре поклон является аналогом рукопожатия. В этом вся его суть.»

Рэм: «Но с фотографией я не могу обменяться рукопожатием!»

Крис: «Но смысл тот же!»

Рэм: «Нет, фотография — это другое»

Крис: «Поклон фотографии в Японии не имеет смысла, если ты не веришь в него.»

Рэм: «А я не могу перестать верить. Никаких поклонов!»

Но Рэм решил эту проблему, или, по крайней мере, нашел временный выход. Он начал кланяться немного не по центру, не совсем в сторону алтаря. «Я кланяюсь стене», — сказал он с гордостью. Это было настолько небольшое отклонение, что учителя не обратили внимания, а его совесть осталась чиста.