Злые дети

— А если это хозяин стройки приехал проверить, не разворовали ли его добро? За ложный вызов спецгруппы с нас стружку снимут до самой сердцевинки. До лабы далеко?

— С километр.

— О’кей. Тогда так. Машины оставляем тут. Двигаем пёхом по дороге. Вряд ли стрелок решит валить нашего клиента на ходу в машине, если он может это сделать в спокойной обстановке. Метров за сто до лабы разделяемся и наблюдаем. Держим связь.

Он достал из бардачка две головные гарнитуры из мини-наушника, тонкого микрофона и небольшой поясной коробочки собственно рации. После гибели Ирочки приказ о выдаче следователям отдела пистолетов только на операции полковник Васильев отменил. Так что в этот раз Макаров не был безоружен.

— Двинули?

Ольга выдернула из кобуры «макар», передернула затвор, загоняя патрон в патронник, извлекла магазин из рукоятки, добыла из кармана патрон, вбила его в магазин, вернула магазин в рукоять, взвела курок, поставила пистолет на предохранитель и только тогда сунула его в кобуру. То есть нарушила целую кучу пунктов инструкции по безопасному обращению с оружием. Зато теперь она была готова открыть огонь мгновенно, и у нее в запасе на один патрон больше. Поэтому Виктор ничего ей не сказал, но в голове себе поставил заметочку — похоже, в Сибири следователей СКР к бою готовят получше, чем в столице.

Перед последним поворотом Виктор остановился и поднял руку. Сначала стоило осмотреться из-за кустов. Лабораторный комплекс представлял собой заасфальтированную площадку приблизительно сто на сто метров, обнесенную сетчатым забором. В центре располагался двухэтажный корпус. Видимо, сама лаборатория. Несколько хозяйственных построек и вспомогательных служб неравномерно разбросаны по оставшейся территории. Ворота заперты на замок. А вот калитка рядом чуть приоткрыта. Машин не видно. Видимо тот, кто приехал раньше, либо спрятал ее в одной из построек, либо он был не один и на ней кто-то уже уехал. Ну или паранойя Макарова не имела под собой реальных оснований.

Виктор двинулся в обход комплекса слева, Ольга ушла вправо. Лаборатория находилась в естественном углублении. Поросшие деревьями и кустарником склоны поднимались со всех сторон, что было просто идеально для скрытого наблюдения. Виктор забрался повыше, устроился на поваленном стволе и взял в руки бинокль. Территория просматривалась отлично, кроме тех участков, которые закрывали постройки. Но эти места, в свою очередь, замечательно были видны Ольге с противоположного склона.

Макаров медленно водил биноклем, пытаясь найти признаки чужого присутствия. Время тянулось медленно, ничего не происходило.

«А не зря ли мы сюда приперлись?» — мелькнула мысль. — «Что если это плод нашего больного воображения?»

Если Данишевича вызвали сюда, то скоро он должен появиться. И тогда его жизнь в большой опасности. Стоп!

— Оля, ответь, — негромко позвал Виктор в микрофон.

— На связи.

— Я что думаю… Практически все жертвы в нашем деле погибли в результате либо несчастного случая, либо постороннего криминала — ДТП, нападение хулиганов и тому подобное.

— Да. Но к чему ты клонишь?

— А мы почему-то сейчас настроились на стрелка со снайперской винтовкой или пистолетом.

— Ага, — задумчиво сказала сибирячка. — То есть ты думаешь, что Данишевичу заготовили какую-то ловушку и тот должен погибнуть тут сам, в результате каких-то своих действий?

— Типа того.

— Значит, здесь никого нет?

— Я бы не был так уверен. Киллер, если он существует, должен убедиться, что дело выполнено. Кроме того, он…

Виктор замолчал.

— Что?

— Да так, ерунда.

Макаров сам не мог понять, что его остановило. Он хотел сказать, что с предыдущими жертвами неизвестный убийца так или иначе должен был вступать в контакт. Если верна его теория, что таким образом убийца шел по информационной цепочке, а не просто устранял ученых. Труп же не порасспросишь. Но объяснять это через переговорное устройство глупо. С другой стороны, ведь этот человек мог уже как-то получить нужную ему информацию от Данишевича, а сейчас просто обрезать ниточку.

— Какой несчастный случай можно устроить на таком объекте?

— Ну не знаю, — ответила Ольга. — Можно упасть с лестницы.

— Два этажа — недостаточно надежно.

— Можно ударить током.

— Судя по проводам, высоковольтной линии сюда пока не провели. Так что либо обычные двести двадцать вольт, либо максимум триста восемьдесят. Этого далеко не всегда хватает, чтобы убить. Чаще просто «дергает».

— Этому двести двадцать хватит за глаза.

— В смысле?

Вдалеке послышался шум мотора. Кто-то приближался к лаборатории.

— Перед тем как пойти к Данишевичу, я тщательно его поизучала по открытым базам. У него стоит кардиостимулятор. Хороший удар током его точно убьет на месте. В лучшем случае — обеспечит сильнейший сердечный приступ. И даже если он умудрится вызвать неотложку, то место тут глухое. Пока найдут — он гарантированный двухсотый.

Виктор задумался.

— Если бы тебе нужно было кого-то ударить током, к чему бы ты его подключила?

— К тому, чего он неминуемо коснется. Например, к ручке двери.