Злые дети

Полицейский потянулся к рации. Напрасно. Сильный удар основанием ладони в висок отправил его в глубокий нокаут. Сотрясение, скорее всего, будет, но здоровье не пошатнется. Виктор с интересом понял, что зверь внутри показал клыки, но не стал вылезать наружу полностью. Потому что так четко и осознанно бить Виктор не умел, но сумел не дать зверю выступить в полную силу. Значит, его как-то можно контролировать?

Виктор оттащил сержанта за кусты, сел в машину, развернулся. Ехать обратно в город нельзя. Его, наверное, уже объявили в розыск по Москве. А на областной или, тем более, федеральный уровень розыска он пока явно не набедокурил. Он повернул направо и стал быстро удаляться от столицы.

Тренькнул телефон. Ольга. Ей можно ответить.

— Что ты там натворил? — крикнула сибирячка раньше, чем Виктор успел сказать «Алло». — Мне уже трубку оборвали!

— И что ты сказала?

— А что я могла сказать? Что оставила тебя с преступником, а сама по твоему приказу увезла потенциальную жертву. Но что случилось?

— Расскажу при встрече, — вывернулся Виктор. — Где Данишевич?

— Везу его на дачу.

— С ума сошла?!

— Не на его дачу. На дачу какого-то его приятеля. Он сейчас в отъезде. Пару дней посидит там, потом найдем ему более безопасное место.

— А что Комитет скажет на то, что ты прячешь свидетеля?

— Пусть говорит, что хочет. Я сейчас никому не доверяю. Давай сюда как можно быстрее. Меня срочно в Комитет требуют, просто рвут и мечут.

Она назвала адрес, куда надо подъехать.

Это было старое дачное место. Не элитный поселок, но и не шестисоточный муравейник. Там обитали представители, так сказать, верхних слоев интеллигенции — известные врачи, ученые с мировым именем, художники и прочие творческие люди, не принадлежащие к высшему сословию, но имеющие имя.

Нужный дом находился на краю поселка. Рядом, метрах в ста, шумел хвойный лес. Деревянные ворота Ольга заранее открыла. Виктор загнал машину во двор и поставил под навес, чтобы не было видно с улицы. Впрочем, высокий забор из уже почерневших, но крепких досок хорошо укрывал двор от любопытных взглядов.

Данишевич уже пришел в себя и с любопытством смотрел на своих спасителей с высокого крыльца.

— Что случилось? — повторила вопрос Ольга, подойдя вплотную.

— Оль, понимаешь… Я не понимаю!

— То есть?

— У меня сорвало крышу. Я его убил.

— За что?

— Он так мимоходом сообщил, что причастен к убийству одной моей знакомой. И… И все. Темнота. А потом я «включаюсь» и вижу, что он мертвый.

— Дела… — протянула Ольга, внимательно глядя на Виктора. — Спасибо, что не стал врать.

— Зачем мне врать? Ты мой напарник.

— Напарникам чаще всего и врут. Ты что-то у него выпытал?

— Не многое. Его нанял некий Механик. Кто это такой и с чем связан — он не знает и знать не хочет. То есть — не знал и теперь уже не узнает. Ну и по косвенным признакам я понял, что он выполнял если не все эпизоды по нашему делу, то многие, в том числе у вас, в Сибири.

— Черт, оборвалась ниточка!

— Не совсем. У нас же есть Данишевич.

— Ты хочешь его использовать как приманку?

— Ну не настолько я циничен. Просто его обязательно будут искать. Вот на активности мы и попытаемся выйти на Механика или на того, кого он наймет.

— Нормальный план, согласна.

— И вот что, Оль…

— Да, Вить, слушаю.

— Ты сейчас единственная, кому я действительно доверяю. Ты, в конце концов, мне жизнь спасла.

— Ерунда.

— Для тебя моя жизнь, может, и ерунда, а я к ней как-то привык и даже немного ценю, — улыбнулся Виктор.

Ольга рассмеялась.

— Ну так вот, — продолжил Макаров. — Ты единственная, кому я это говорю. Я не знаю, каким образом, но, кажется, я как-то причастен ко всему этому бардаку.

— В каком смысле?

— Я же говорю — не знаю пока. Но некоторые детали моего прошлого уже несколько раз всплывали в ходе моих поисков. Помнишь — один раз — это случайность, два — совпадение, три — система. Так вот это всплывало больше, чем два раза. И есть у меня ощущение, что если я эту тему не вскрою в ближайшее время, эта тема меня сожрет. Причем в физическом смысле. Для меня это вопрос выживания.

— Я поняла тебя, напарник, — серьезно кивнула Ольга. — Поболтай тут пока с Данишевичем. Может, сможешь найти концы и начать поиск злодея без того, чтобы этого дядечку под пули подставлять. Он мне симпатичен. А я пока посмотрю, что в Комитете делается.

Закрыв ворота за Ольгой, Виктор вернулся к Данишевичу. Была в этой сибирячке какая-то непередаваемая словами твердость. С ней хотелось иметь дело, не боясь оставить неприкрытой спину. А ведь знакомы-то всего ничего!

Данишевич поджидал на крыльце. Он еще был откровенно испуган, но паника уже отступила. Судя по всему, он был готов воспринимать информацию, делать выводы и строить планы, пусть и с изрядной долей мандража.

— Меня хотели убить? — спросил нейрохирург без обиняков.

— Похоже на то, — подтвердил Виктор.

— Но за что?

— А вот это нам с вами и предстоит выяснить. Пройдемте в дом? Не стоит пока прохожим глаза мозолить.