Злые игры

– Вы, наверное, имеете в виду те страсти-мордасти, что в доме случились? – уточнила Римма Аркадьевна. – Да? Речь совсем не о том. Эту жуть я на самом деле стараюсь стереть из своей памяти. Получается, правда, не очень. Нет, я о другом. Черемисин-то не соврал, в прошлом моего покойного муженька в самом деле столько всего интересного нашлось, что остается только диву даваться, как я раньше всего этого не замечала.

– Да ладно? Так быстро?

– Ну да, – невесело рассмеялась женщина. – Вчера вот, например, свела знакомство со своей коллегой. Она мне сама позвонила.

– В каком смысле «коллегой»? – удивился я.

– У Олега, как оказалось, еще одна семья была, – пояснила Римма. – Он последние семь лет на два дома жил. Нежданчик, верно? С той, правда, разницей, что вторая жена про меня знала, а я, первая, про нее нет. Вот такие пироги, Саша.

– Лихо. И чего теперь?

– Да ничего. По бумагам у моего недоделанного султана, царствие ему небесное, только одна супруга имелась, и это я, официальное завещание отсутствует, потому мне все и достанется. Что до судебных исков со стороны второй женушки, которыми она под конец беседы начала грозиться, – пусть дерзает. Мой адвокат сказал, что шансы на успех у нее практически отсутствуют. В крайнем случае затянем судебные заседания на годы, пока ей самой не надоест этим заниматься.

– Действительно, нескучно вам, похоже, живется, – признал я.

– Еще как, – Римма Аркадьевна снова рассмеялась. – Саша, как вы смотрите на то, чтобы нам с вами лично встретиться? В конце-то концов, имею я право угостить ужином своего спасителя от разнообразных напастей? Подписку о невыезде с меня сегодня сняли, так что я скоро из России улечу, и неизвестно, когда снова тут окажусь. Да и окажусь ли вовсе.

– В принципе не проблема, – задумчиво произнес я. – Почему нет? В принципе я сегодня вечером, наверное, свободен. Часиков после семи.

И то – денежные вопросы лучше решать не по телефону, а лично.

– Сегодня, увы, я никак не могу, – печально ответила мне собеседница. – У нас сегодня похороны, а за ними, как водится, будут поминки, которые наверняка допоздна затянутся. Вот как раз на кладбище сейчас едем.

– Елки-палки, как неловко получилось, – смутился я. – Сразу бы сказали, что мой звонок не ко времени.

– Ко времени, ко времени, – заверила меня Римма Аркадьевна. – Возможно, это вообще единственный позитивный момент на текущий день. Предлагаю такой вариант: завтра мы созвонимся и договоримся о месте и времени встречи.

– Хорошо, – согласился я. – На том и договоримся.

– Тогда до завтра, – почти шепнула в трубку женщина.

– До завтра. Да, вот еще какой вопрос, немного странный, но все же. На каком кладбище супруга хороните?

Название кладбища, где бывший партнер Черемисина нашел свой последний приют, само собой, было мне знакомо, но сам я там ни разу не бывал. Тоже, к слову, упущение. По-хорошему, надо бы мне обойти все более-менее крупные московские погосты и свести знакомство с тамошними Хозяевами. Мероприятие, понятное дело, это не сильно радостное и, пожалуй, небезопасное, особенно если учитывать тот факт, что умруны не самые приятные в общении существа, но, как думается мне, в разрезе перспективы нужное. Кто знает, как и что дальше случится? Тем более я все еще верю в то, что вернулся домой всерьез и надолго.

Вот разгребусь с нынешними напастями и непременно займусь данным вопросом.

– Остыли, – причитал, подкладывая мне сырник за сырником, Родька. – Говорил же!

– Нормально, – ответил ему я. – Вкусно. Спасибо. Ты давай лучше доставай наше алхимическое снаряжение – горелки, плошки, пестик и так далее. Будем нынче зелье варить. Мандрагырное.

– Ишь ты. Дорог ить мандрагыр-корень, – рачительно заметил Родька, подкладывая мне в розетку еще варенья. – Хоть для денежного человека стараться станем? Хорошую мзду получим? Или опять за так сработаем? В счет будущих барышей?

– Хорошую, хорошую, – заверил я его.

– Тебе что за печаль – хорошую, плохую? – спросила у моего слуги Жанна, пристроившаяся рядом со мной. – Все равно же на полном пансионе живешь. На всем готовом.

– А у меня душа за хозяина бесперечь болит. За то, что добротой его всякие-разные безданно, беспошлинно пользуются, – моментально окрысился на нее Родька, топнув по полу лапой. – Только тебе этого не понять! Не понять!

– Ой, да ладно, – отмахнулась от него девушка. – Душа у него болит. Ты сам-то в сказанное веришь?

– Самое забавное, что да. Нет, серьезно, так оно и есть на самом деле, – заступился за слугу я. – Просто он смотрит на подобные вопросы со своего угла зрения, не всегда совпадающего с нашим. И вообще, хорош спорить, дайте поесть. Родька, а ты время не трать, извлекай с антресолей имущество.

– А как? – выпучил глаза слуга, недоуменно посмотрев сначала на меня, а потом наверх, на упомянутые в разговоре антресоли. – Даже если табуретку подставлю, то все одно до них не дотянусь. Лапы у меня коротки!

И в доказательство своих слов он выставил конечности вперед и даже повертел ими почти перед моим носом.

– Тоже верно, – признал я, доедая последний сырник. – Ладно, сам достану.