Злые игры. Книга 2

— Мне было очень приятно, Энджи. Приезжайте снова. Буду с нетерпением ждать, когда вы станете моей соседкой. И передавайте от меня привет Малышу.

— Обязательно.

До самого дома она вела машину молча, думая все это время об Александре и о той загадке, которую всегда чувствовала в нем.

Стоявший возле ее постели телефон зазвонил, когда она как раз ложилась спать. Это был Малыш. Как там она, как дети, не соскучилась ли она по нему? Энджи ответила, что с ней и с детьми все в порядке, оставив без ответа третий вопрос.

— Дорогая, я вынужден задержаться до вторника.

— Черт побери, почему?

— Надо кое с кем встретиться. Было бы глупо не воспользоваться возможностью, раз уж я здесь. Ровно в полночь во вторник буду в Хитроу. Ты меня сможешь встретить?

— Извини, Малыш, я во вторник ужасно занята.

— Ну ладно, я сам доберусь. — Голос у него стал очень расстроенный. — Я тебя люблю, дорогая. И до встречи.

— Спокойной ночи, Малыш.

Положив трубку, она вдруг почувствовала себя очень несчастной. Что же такое происходит с их взаимоотношениями? Почему она вдруг стала испытывать к нему какую-то враждебность? И почему Малыш задерживается в Нью-Йорке? Все его клиенты, все его дела теперь в Лондоне. В последнее время он стал часто задерживаться, отсутствовать вечерами, и так день за днем. Он, правда, говорит, что если она хочет, то может ходить с ним, но поскольку она не желает, то ему приходится ходить одному. О господи, неужели же он с кем-то встречается, а? Или у него есть кто-то в Нью-Йорке? Энджи вдруг внезапно и очень отчетливо представила себе Каролину Уиттиэм, крестную Спайка, с которой Малыш дружил в детстве и которую она видела, когда та приезжала на крестины; Каролина была обладательницей таких длинных и безупречных ног, что если ее приглашали на какой-нибудь прием или званый ужин, то все остальные приглашенные женщины непременно надевали длинные платья или юбки, просто чтобы избежать сравнения. Энджи сильно подозревала, что между ней и Малышом есть какая-нибудь интрижка. Как и всякая любовница, Энджи почти не знала друзей Малыша; он стал знакомить ее с ними только тогда, когда их взаимоотношения приобрели более или менее официальный характер. Быть может, сейчас, когда Малыш в Нью-Йорке, он встречается там с Каролиной? Какой ужас, если это действительно так! Нет, это невозможно. Не говоря уже обо всем остальном, у него в последнее время и на нее-то сексуальной энергии едва хватало, откуда же ей взяться еще и на кого-то другого? А, черт! Это тоже не показатель. В свое время он постоянно повторял ей, что с Мэри Роуз ощущает себя практически полным импотентом; но когда приезжал к ней самой в Гринвич-Виллидж, то трахал ее без устали по многу раз подряд. Энджи почувствовала, как тело ее в темноте покрывается потом. Да, возможно, что у него кто-то появился. Вполне. Несмотря ни на что, он все еще был очень привлекательным внешне мужчиной. И к тому же чрезвычайно богатым. Может быть, и его нежелание передать ей часть акций тоже объясняется тем, что у него кто-то есть? Да нет, чепуха. Все это сплошная чепуха. Малыш ее обожает. Он в ней нуждается, без нее он беспомощен. Слишком беспомощен. При этой мысли настроение ее сразу поднялось. Все хорошо. Просто ей в голову лезут всякие глупости. Энджи повернулась на бок и занялась мастурбацией. Она всегда этим занималась, когда ей нужно было успокоиться. В последнее время ей приходилось делать это все чаще и чаще: способности Малыша чем дальше, тем больше оставляли желать лучшего. Тело ее послушно отреагировало, взорвавшись оргазмом, и в эти мгновения перед глазами у нее возник и проплыл куда-то образ не Малыша и не его самонадеянного сексуального племянника; нет, ей привиделись мягкие, аристократические черты графа Александра Кейтерхэма.

Глава 35

Энджи, 1985