Злые игры

Встав на колени рядом с кроватью, Ким набрала побольше воздуха в легкие и, накрыв рот и нос младенца своим ртом, осторожно вдохнула воздух ему в легкие. Она увидела, как его грудка поднялась под напором воздуха и подождала, пока та опустилась, а потом повторила все это еще четыре раза. Затем поместила два пальца прямо по центру его грудной клетки и резко нажала, так что загрудинная кость опустилась на треть. Это она проделала тридцать раз, а потом приложила ухо к его рту. Ничего.

Она дважды повторила искусственное дыхание, стараясь отогнать отчаяние, которое начало ее охватывать.

Если б это был взрослый, она могла бы действовать более решительно.

– Ну, давай же, – прошептала Стоун после второй серии массажа грудной клетки.

Она не представляла, сколько времени этим занималась, но вдали уже послышались звуки сирен.

– Ну, давай же, миленький… Ты же можешь!

Ким еще дважды вдохнула воздух в малыша и остановилась. Маленькая грудь, несомненно, поднималась и опускалась уже по своей собственной воле. В глазах у малыша появились проблески жизни, и из крохотного рта раздался еле слышный стон. Это был самый приятный звук, который инспектор слышала за всю жизнь.

Казалось, что стон разморозил Джессику, которая вышла из состояния транса и подошла к кровати.

– Отвали от него к чертовой матери! – прорычала Ким, закрывая младенца своими руками. Кровь с ее руки попала на покрывало.

Джессика замерла и уставилась на своего младенца. На лице у нее было написано непонимание. Стоун не знала, было ли это связано с тем, что она попыталась убить собственного ребенка, или просто удивлялась, как это ребенок умудрился выжить?

Ким услышала, как под ударом разлетелась входная дверь и по лестнице загрохотали ботинки. Она почувствовала колоссальное облегчение. Находиться в одной комнате с этой женщиной было для нее просто непереносимо.

В комнату вошли парамедик-мужчина и полицейский, которого она не узнала. Парамедик обошел вокруг нее и наклонился над ребенком, который продолжал дышать.

– Это моя кровь, – произнесла Ким, освобождая ему место.

Констебль взглянул на Джессику, которая крепко прижимала подушку к груди. Потом перевел взгляд на Стоун, чтобы та подтвердила его самые страшные предположения. Она кивнула.

– Инспектор…

Ким отмахнулась от его вопросов.

– Позже я представлю полный отчет, а сейчас вам надо только знать, что эта женщина очень больна, и когда я вошла в комнату, она держала подушку на голове ребенка.

– Сотрудники социальной службы будут ждать нас в больнице. Но как вы…

– Позже, констебль, – сказала Стоун, чувствуя, как ее тело охватывает страшная усталость. Уровень адреналина у нее в крови постепенно возвращался в норму.

– Он слаб, но состояние стабильное, – сказал парамедик, посмотрев ей в глаза. – Позвольте… – предложил он, заметив, что у нее с руки капает кровь.

– Всё в порядке, – рыкнула Ким, засовывая руку в карман куртки.

Взглянув на кровать в последний раз, она повернулась и вышла из дома.

Сейчас у нее уже не было никаких сомнений, что Алекс своими манипуляциями заставила Джессику совершить этот ужасающий акт – так же, как раньше она заставила Руфь, Барри и Шейна.

С нее хватит. Доктора Торн надо остановить. Любой ценой.

Глава 64

– Сэр, умоляю вас, выслушайте меня, – просила Ким.

Вуди грохнул кулаком по столу. Инспектор с удовольствием выпустила бы пар таким же образом, но свежая повязка на руке не позволяла ей сделать это.

– Нет, Стоун. Не буду. Эта женщина и так отняла у вас достаточно времени, а доказательств того, что она сделала что-то противозаконное, у вас так и не появилось!

– У меня есть тетради. Дуги записал каждое…

– И он, конечно, готов выступить перед судом присяжных, правильно? – прервал ее Вуди, прожигая взглядом насквозь.

В кармане у Ким зазвенел телефон. Ни она, ни босс не обратили на это никакого внимания.

– Поверьте мне, она наносит вред людям. Не прямо, но она ими манипулирует. Руфь Уиллис…

– Убила Алана Харриса из мести.

– Но она явно манипулировала Джессикой…

– Вы просто смешны! Джессика Росс серьезно больна. Вы не можете доказать, что психиатр имеет к этому какое-то отношение.

«Интересно, позволит ли он мне закончить хоть одно предложение?» – подумала Ким. Сигнал телефона сообщил ей, что поступила голосовая почта. Раздражение Вуди возросло еще больше.

– Я точно знаю, что она использует своих пациентов для проведения каких-то извращенных опытов!

– Даже в моем офисе это звучит смешно, а уж в суде это будет звучать еще более нелепо.

Теперь телефон сообщил, что ей пришло текстовое сообщение. Лицо Вудворда внушало ужас.

– Стоун, я уже велел вашим людям разойтись по домам и советую вам сделать то же самое. Я не собираюсь дискутировать с вами по поводу этого дела!

Ким встала, и ее телефон зазвонил снова.

– И ради всего святого, ответьте, наконец, на этот чертов звонок!

Любое бранное слово в устах ее начальника значило, что Вуди вот-вот закипит. Еще одно бранное слово будет означать конец ее карьеры. Ей придется исчезнуть. По крайней мере, пока.