Злые клятвы (ЛП)

— Я не могу, — задыхаюсь я, и меня пронзает боль. Но Кензо не проявляет милосердия, сжимая мои бедра еще крепче и дергая меня к себе на колени. Я кусаю губу до тех пор, пока не ощущаю вкус металла, пытаясь подавить крики удовольствия, смешанные с болью.

— Вот и все, — хрюкает он, его дыхание становится прерывистым, когда я насаживаюсь на него. — Теперь делай, как я говорю, и прокатись на мне.

Он приподнимает мои бедра, показывая, как передвигаться сверху. С каждым толчком его длина касается моего клитора, посылая по мне волны удовольствия.

— Бля, просто так, моя маленькая искорка, — его голова в экстазе падает назад, когда я катаюсь на нем все сильнее и быстрее, мои бедра дрожат от усилий. Мои внутренние стены сжимаются вокруг него, когда я приближаюсь к освобождению.

Я хватаюсь за его плечи, ища поддержки, поворачиваясь и прижимаясь к нему в поисках собственного удовольствия. Но от слов Кензо у меня по спине пробежала дрожь. Он планирует трахнуть меня во все дырки в нашу брачную ночь. Одна только эта мысль сводит меня с ума от желания.

— Эвелин, — стонет он, кусая место соединения моей шеи и плеча. Острая боль только усиливает удовольствие, протекающее через меня, и вскоре я падаю с края в блаженство.

— Кензо! — я выкрикиваю его имя, как молитву, мое тело дрожит от каждой волны удовольствия. Он повторяет мои движения, толчок за толчком, пока мы оба не достигаем пика.

Когда удовольствие превращается в ровный гул, меня возвращает к реальности гордая улыбка Кензо. Не теряя ни секунды, он продолжает входить в меня, пока его не накрывает освобождение.

С кряхтением он падает вперед, прижимаясь губами к моей шее. Его член дергается внутри меня, когда его горячая сперма покрывает мои стены. Я благодарна, что недавно мне сделали прививку Депо. Мне бы не хотелось, чтобы что-то испортило этот момент.

Он отстраняется от меня, выражение его лица на мгновение становится неуверенным и уязвимым, прежде чем его маска возвращается на место.

— Хорошая девочка, — шепчет он, прежде чем глубоко поцеловать меня. Его поцелуй собственнический и полон неприкрытой страсти, что противоречит его прежним заявлениям о том, что он никогда не любил меня. Но в данный момент это не имеет значения. Все, что имеет значение, — это огонь между нами и взрывное удовольствие, которое мы разделяем.

— Все, наверное, слышали мой оргазм, — шепчу я, огорченная. Кензо ухмыляется, поднимая меня со своих колен.

— Хорошо, — он мрачно усмехается. — Тогда они все узнают, кому ты принадлежишь.

Если бы только это было правдой. Потому что, хотя он и говорит, что я принадлежу ему, он желает владеть только моим телом.

Это нормально. Потому что мое тело — это все, что я предлагаю. Кензо Накамура никогда не сможет завладеть моим сердцем, потому что, если я отдам его ему, он вернет его только по частям.

ГЛАВА 16

Кензо

Дом ее отца переполнен всем высшим обществом Нового Орлеана, присутствовавшим на нашем репетиционном ужине. Не то чтобы это была большая репетиция, поскольку моя невеста в настоящее время отказывается со мной разговаривать. Она была немного замкнутой, когда мы покидали Харуми после ужина, но теперь она полностью меня заморозила.

И все из-за одного чертова любопытного репортера.

Я не сомневаюсь, что это подстроила Саори. Угол фотографии подсказал мне, что она была сделана прямо за дверью патио. Я не был уверен, как он туда вернулся. Он не мог пройти через ресторан. Если бы он это сделал, мои люди остановили бы его.

Колсон Уэллс хорошо известен моим людям, и ему запрещено посещать почти все мои заведения. А это значит, что ему пришлось пробраться внутрь. Ватару нашел слабое место в сетчатом заборе сразу за садовой комнатой, где я всегда устраиваю ужины в ресторане.

— Похоже на болторезы, — сказал он мне. — Кто-то тебя подставил.

И этот кто-то, без сомнения, Саори. Чего я не могу понять, так это почему. Мы разорвали наши отношения за несколько лет до того, как я собирался жениться на Эвелин. Какими бы ни были ее доводы, фотография, которую Колсон сунул моей жене, когда мы выходили из ресторана, сыграла свою роль. И теперь она снова ненавидит меня.

Не помогает и то, что я отказался отвечать ни на один из ее вопросов, касающихся ситуации или Саори. Это не ее дело, и хотя она меня сейчас и выгнала, это не будет длиться вечно. Я мог бы сказать ей, что Саори меня поцеловала. Что я отказал ей в предложении, но я этого не сделал, потому что это гарантирует, что моя жена поймет, что наш брак — не что иное, как договоренность.

Любви здесь не будет.

Эвелин закусывает нижнюю губу, пока мы проходим через парадную дверь. Я беру ее руку в свою и крепко сжимаю, когда она пытается отстраниться. Здесь нам нужно выглядеть единым фронтом, а ей нужно сыграть роль любящей невесты.

— Эвелин, — женщина лет сорока пяти приветствует мою жену, целуя ее в каждую щеку, как будто мы находимся в чертовой Франции.

— Мейбл, — моя жена улыбается пожилой женщине, но улыбка не достигает ее глаз. — Как вы?