Злые куклы

Ему нужно было успеть на самолет. И он не ожидал, что Афина станет сопротивляться. Любое возражение Виктор Федорович всегда принимал очень болезненно, а в тех обстоятельствах… Позднее он понял, что мысль, выношенная им самим, разобранная до последней запятой, не может быть столь же понятной, а потому родной его собеседнику, его партнеру. Особенно если все это время человек занят своими мыслями. Афина совсем не хотела правильно оценить перспективы своего союза с Кириллом. Точнее — отсутствие перспектив. Глебов предполагал, что труднее всего будет уговорить Жанну. Он долго готовился к разговору с ней, никак не рассчитывая, что эмоции гражданки Афины Наливайко станут ему помехой.

— Давай говорить серьезно… Ты собираешься вступить в партию? Метишь в райком? Не так ли? Поэтому твой моральный облик — дело наше, общее. Нехорошо, очень нехорошо будет, если мне придется поделиться обстоятельствами гибели моей дочери с твоими коллегами, и другими обстоятельствами тоже. Подумай, дорогая… И внучку я тебе не доверю.

— Пусть ее воспитывает Марья Павловна, — заискивающе глядя ему в глаза, предложила Афина и тем подписала себе… И тем подписала Жанне брачное свидетельство.

— У тебя мама есть? И папа? А у моей внучки будут дедушка и бабушка? Причем с разных сторон? — Глебов лениво повел бровью, давая Афине понять, что разговор окончен. И впрямь, все эти беседы надо было вести с Кириллом. Он товарищ сговорчивый, понятливый и очень… очень способный. — Это мое последнее слово.

С тем и отбыл. Кириллу он только намекнул, только намекнул в телефонном разговоре, что хорошо бы… Дважды просить не пришлось. Его детское чувство оказалось востребованным суровой необходимостью. Всем — во благо. Так они и плясали — его детки-марионетки. Никогда и никто не посмел усомниться в том, что он, Глебов, имеет право вмешиваться в их судьбы. Им, насмерть перепуганным, это и в голову не приходило. И потом — он, в отличие от многих других, всегда расплачивался. Едва Афина была брошена Кириллом, она тут же заняла должность завотделом культуры горкома комсомола.

Матерью его внучки должна была стать Жанна. Тут он не сомневался. Потому что Наташа могла только испортить сразу двух девочек, а Даша, перекати-поле, вообще не была способна к материнству. Но Жанна никогда не давала повода в себе усомниться. Долгие годы отношения с ней строились по взаимному согласию. Долгие годы. И вот, наконец… Глебов удовлетворенно потер руки.

Жаннина независимость превратилась в осязаемую Кощееву смерть. Эта веревка, которой теперь будет привязана Жанна, на языке кукольников называлась невропаст.

Невропаст. А Афины больше нет… Девочки попались в ловушку. На языке той партии, которой Глебов принадлежал душой и сердцем, процесс назывался чисткой. Вот так — «невропаст и чистка», два хороших, почти медицинских термина.

А вот ремонт в кабинете он делать не станет. И покупать себе новое зимнее пальто — тоже. Тромб может оборваться в любую минуту. Надо очень-очень поспешить… Глебов достал из верхнего ящика стола видеокассету и воткнул ее в гнездо пионера отечественной видеоиндустрии магнитофона «ВМ-12», того самого воронежского, некогда очень престижного… Запись встречи кандидата в депутаты Амитовой с народом должна попасть в эфир в удобоваримом виде. Хорошо, если из трехчасовой съемки останется хотя бы двадцать минут приличного зрелища.

Глебов нажал кнопку «пуск» и стал внимательно следить за происходящим.

«— Вы относите себя к правому центру? Какие теоретические работы вы использовали для формирования предвыборной программы?»

Пауза. Крупный план. Безмятежное лицо, слишком много жира и макияжа, строгий взгляд. Но пауза — непозволительно длинная для умного человека.

«— Да, — наконец разродилась Амитова.

— Кто из современных политиков вызывает у вас симпатию?

— Фабьен Бартез — очень симпатичный мужчина. И Берти Фогс, — смущенно заявляет Наташа».

Катастрофа. Полный провал. Идиотка. Должен появиться засланный казачок, иначе всю эту встречу — псу под хвост.

«— Вы любите футбол? Вы считаете его политическим мероприятием? — наконец-то проснулся «маленький человек от Глебова».

Глебов сделал пометку в блокноте. Этому мальчишке нужно выписать премию.

Долларов десять.

«— Да, — радостно соглашается она. — Если все мужчины смотрят футбол, то конечно же это — политическое мероприятие. У нас даже больные во время чемпионата мира не мрут, простите, не умирают, то есть смертность среди мужчин очень снижается. А женщин держат в основном сериалы. — Слава богу, она улыбнулась. Мило, мягко, по-свойски».