Злые напасти (СИ)

  - Как зачем? - пожал плечами кузнец. - Для шутки. К примеру, разрежу я этим ножом редьку на две половины, одну тебе дам, а другую сам съем. У тебя будет редька горькая, а меня с мёдом. Понял? Ну, не чудо ли? Один добрый человек тайну мне эту поведал. Рассказал, что видел такой ножичек у одного иноземца и спросил смогу ли я чудо такое сварганить. Я порасспросил его ещё чуток, уяснил суть и сказал, что смогу. Вот теперь самая малость осталась и будет готов ножичек. Тут работа тонкая, это тебе не гвозди клепать. Я за такой работой душой отдыхаю...

  "Отдыхал" кузнец недолго, а потом опять позвал Осипа гвозди ковать. Ещё одну корзину гвоздей надумал сделать он до обеда.

  - А зачем вам столько гвоздей? - удивился подьячий, раздувая мехами нужный жар в горне.

  - Стройку какую-то в Преображенском затеяли, вот и попросили нас помочь, - ответил монах, ловко поставив красную от жара заготовку в оправку. - А нам доброе дело сотворить всегда приятно. Раз в неделю гвозди у нас забирают...

  И опять закипела работа. Перед полуденной трапезой попробовал подьячий заговорить с другими иноками обители, но тоже всё без успеха. Двое из них дали обет молчания, а ещё двое, кроме "не ведаю" и "на всё воля божья", ничего не хотели говорить.

  Время уже не шло, а бежало, как песок сквозь пальцы. Подьячий узнал, кто сделал свечу, но что толку: даже намёка на какой-то новый след теперь не было и в помине. Хотя, мог ту свечу взять человек, какой из Преображенского за гвоздями приезжал... Там можно поискать, ежели о других гостях ничего выведать не получилось. На безрыбье и рак рыба.

  7

  После полудня все помолились и уселись за стол. Трапеза всё та же: ржаные сухари и кисель. Ели степенно, не торопились и без всяких разговоров. Осип попробовал завязать беседу, но на него все сразу так строго глянули, что в жар парня бросило. Оно и понятно: в чужой монастырь со своим уставом не ходят. Подьячий примолк, ссутулился и стал грызть жесткие сухари, запивая их холодным и безвкусным киселём. И когда он одолел третий сухарь, с улицы послышался шум.

  Эй! - кто-то громко кричал за воротами. - Открывай, кому говорю! Чего закрылись?!

  Монахи переглянулись, как по команде, встали из-за стола, взяли на крыльце топоры и пошли к воротам. Один инок стал отодвигать тяжелый засов, а четыре его товарища, отступив шага на три назад, подняли к плечам топоры. Не жаловали здесь особо крикливых гостей. У крикливых часто недоброе на душе. Но оружие им на этот раз не пригодилось. Створки раскрылись, и Осип увидел Афоню. Афоня скалил в улыбке щербатый рот, приветливо махал рукой и кричал:

  - Выходи, Осип! Я с дядькой договорился! На два дня он нам лошадей дал! Поехали!

  Осип так обрадовался появлению своего товарища, что чуть было не позабыл поблагодарить братию за приём, но вовремя опомнился и низко поклонился монахам. Те степенно поклонились в ответ, и каждый из них двумя перстами перекрестил уходящего гостя. И опять ни одного слова не промолвили иноки.

  - Я всё утро дядьку уговаривал, - не переставая, щебетал Афоня, пока они ехали по лесной дороге. - Беда, говорю, у человека: лошадь украли. Помогать надо. А дядька ни в какую: не дам - всё тут. Раз одну украли, говорит, так и вторую украдут. Бестолочь, дескать, твой дружок. А я не сдаюсь и опять за своё. Ты, говорю, Осипа не знаешь. Случайно у него украли, а мы с ним непременно конокрада отыщем... Надо было тебе ещё одежду новую захватить, а то у тебя кафтан никуда не годится: грязный да с дырами жжеными... В Москву приедем, так сразу же в торговый ряд пойдём... У меня три деньги есть... И торговцев знакомых не счесть...

  Осип слушал болтовню Афони, и радовался, уж больно, стосковался он в лесной обители по весёлой людской речи.

  Выехав из леса, остановились и спросили возчика, проезжающей по дороге телеги, как сподручней добраться до села Преображенского и, получив дельный да подробный ответ, поскакали.

  Перед околицей села остановились.

  - Вот что, - сказал подьячий своему товарищу, - поезжай-ка сейчас в село да узнай: работают ли в селе плотники. Если работают, то посмотри: какой у них инструмент, есть ли гвозди. А как узнаешь, так возвращайся сюда...

  - А зачем тебе плотники? - удивлённо глянул на Осипа Афоня. - Конокрад с плотниками, что ли, ходит?

  - Езжай! - вместо ответа нахмурил бровь подьячий. - Много будешь знать, так уши лопнут.

  Проводив товарища, Осип привязал к берёзе лошадь и решил посмотреть: что это за тын виднеется за кустами ольхи. Подьячий пролез через кусты и оказался на углу загородки. Немного подумав, он решил пройти вдоль тына и посмотреть, а чего там - за следующим углом. Делать-то было всё равно нечего, а Осип без дела сидеть ой как не любил. Загородка оказалась длинной, и пробраться вдоль неё не мутовку облизать. Вдоль тына сплошь кусты: черёмуха, бузина, ольха, малина... Другой бы уступил, но Осип не таков. Добрался он до нужного угла и даже вышел из-за него. А там за углом с десятка два мужиков торопливо заходят приоткрытые ворота. Подьячему стало интересно: куда это они все побежали? Он подошёл поближе...