Злые пьесы

Агнес: И как же ее зовут?

Тишендорфер: Маргит. Как и жену.

Агнес: А это ваша жена?

Тишендорфер (Передавая ей вторую фотографию.): Да.

Агнес: Какая элегантная.

Тишендорфер: Пришлось, понимаете, несколько раз жениться, прежде чем подходящую пару подобрал.

Агнес: Да вы и сами кому угодно пару составите. (Передавая Йозефу фотографии.) Взгляни-ка, Йозеф.

Йозеф роняет фотографии и откидывается на спинку, он почти задыхается. Тишендорфер вскакивает, подбирает фотографии.

Агнес: Господи Иисусе! Йозеф! Что с тобой?

Йозеф: Ничего. Отстань! Да отойди ты!

Агнес: Но ты же весь серый, на тебе лица нет!

Йозеф (Собравшись с силами, выпрямившись.): Со мной все в порядке. Мне-то, по крайней мере, не угрожает опасность умереть от переутомления, а вот тебе, Вальтер, надо остерегаться, при такой молодой жене недолго и того…

Тишендорфер: Да ничего, тут главное форму не терять…

Йозеф: Тут главное, чтобы другой не начал за тебя стараться, чтобы тебе не наставили вот это…

Йозеф приставляет к голове ладони с растопыренными пальцами, изображая рога и разражаясь громким, злорадным хохотом. Но, похоже, этот хохот отбирает у него последние силы, ибо внезапно он со стоном откидывается назад.

Агнес: Что с тобой, Йозеф! Господи, Боже мой, укол! Тебе же срочно нужен укол! Как же я забыла!

Агнес кидается к серванту за шприцем и ампулой. Тишендорфер тем временем расстегивает Йозефу ворот рубашки. Когда Агнес возвращается и начинает расстегивать Йозефу брюки, тот сопротивляется.

Йозеф: Отойди! Отстань! Не нужны мне никакие уколы! Никогда в уколах не нуждался! Если я от чего и заболею, так только от тебя! Изыди!

Агнес (Невозмутимо наполняя из ампулы шприц.): Он просто спятил. Совсем рехнулся.

Йозеф: Где фотографии?

Агнес: Сам прекрасно знает, что ему пора делать укол…

Тишендорфер: Йозеф, не дури и слушайся жену…

Йозеф: Эта баба день ото дня все дурнее и дурнее… Я тоже найду себе молоденькую!…

Агнес (Приближаясь к нему со шприцем.): Ага, особенно в таком виде…

Йозеф: Уйди! Ты только опозорить меня хочешь! Хочешь выставить меня старым и больным, чтобы я себе молоденькую не нашел… Поди прочь!

Из последних сил Йозеф поднимается, с трудом ковыляет вокруг дивана, но останавливается, опирается руками на спинку и замирает почти в той же позе, что в начале первой сцены. Сопротивляться он не в силах.

Агнес: Господин Тишендорфер, пожалуйста, помогите мне.

Тишендорфер: Что я должен сделать?

Агнес: Его брюки… Надо спустить ему штаны.

Тишендорфер расстегивает Йозефу ремень на брюках, брюки спадают на пол.

Йозеф: Я в полном порядке, Вальтер! Мне ничего не нужно! Не верь ты этой бабе! И ни в каких в уколах отродясь не нуждался! Что ты там делаешь?! Не нужен мне укол! Я здоров… здоров, как…

Агнес делает ему укол, Йозеф ревет от боли. Потом замирает, утратив дар речи и глядя прямо перед собой. Тишендорфер надевает ему брюки, Агнес убирает шприц.

Тишендорфер: Чем-нибудь еще нужно помочь?

Агнес: Нет, спасибо. Теперь уже все позади. Я на всякий случай еще позвоню доктору.

Тишендорфер: Что ж, тогда я, пожалуй, пойду… Мне очень жаль.

Агнес: Вы-то тут при чем…

Тишендорфер: Может, это у него еще и от волнения… После стольких лет снова увиделись… Последний одноклассник, кто еще в живых остался, его это взволновало…

Йозеф, все еще оставаясь в прежней позе, понемногу начинает воспринимать и осознавать происходящее с ним и вокруг него.

Йозеф: Последний… Последний… Последний!!! Мы еще посмотрим, кто будет последним!

Тишендорфер: Такова жизнь, дружище. Да, мы с тобой последние остались…

Йозеф: Не нужны мне никакие лекарства…

Агнес: Хорошо, хорошо, Йозеф.

Йозеф: Надо просто хотеть… Хотеть… А я хочу…