Злые происки врагов

Любовь Бирюкова. Мясистые щеки, двойной подбородок, тонущие в наплыве век недобрые глазки. Любовь! Бр-р! Но фамилия подходящая.

Анна Уварова. Худое желчное лицо, близко посаженные глаза, нос «уточкой», тонкие губы. Некрасивая, но не катастрофично. Улыбка ее наверняка преображала.

Елена Метенко. Пожалуй, самая привлекательная. Большеротая, пухлые губы, миндалевидные карие с прозеленью глаза, аккуратный носик, густые темные брови. Лицо полноватое, но милое.

Странно, что у таких разных женщин похожие судьбы. И одинаковый финал.

Санин посмотрел на последние две фамилии. Висток и Клюева. Две несостоявшиеся жертвы. На первый взгляд, понятно, почему несостоявшиеся. И та и другая избавились от денег. Но откуда об этом узнал убийца? Может быть, его насторожило другое? У Висток соседка — подруга и доверенное лицо. Как бы стал В. отнекиваться, если бы «любимая» пожелала их познакомить? Варвара — вообще случай особый. Ей друзья явно заменяют семью. А семейные дамы убийцу не интересуют.

Да, но опять-таки как он узнал про соседку, про друзей? Следил? Вряд ли. Непрофессионалу трудно вести наблюдение, не привлекая к себе внимания. А нанимать профессионала для слежки за человеком, которого собираешься убить, опасно. У частных сыщиков обычно тесные связи с милицией, они тоже заглядывают в криминальные сводки. И услуги их недешевы.

Как ни крути, получается, что В. должен был свести с ними знакомство. Санин вдруг припомнил реакцию Варвары, когда он спросил о новых поклонниках. Она замялась, а потом быстро перевела разговор на деньги и Анненского. Почему она не ответила на вопрос? Не захотела говорить в присутствии друзей? Тогда нужно поговорить с ней с глазу на глаз. И как можно скорее.

Он нашел в записной книжке номер. Сначала автоответчик милостиво разрешил ему говорить после сигнала, а когда Андрей назвался, трубку сняли, и мужской голос сообщил ему, что Варвара в данный момент отсутствует, но через час, вероятно, будет.

И Санин отправился на Ярославскую. За знакомой дверью и сегодня звучали голоса. Причем звучали очень раздраженно и очень громко. Там явно набирал силу добрый скандал. Санин расправил плечи и нажал на кнопку звонка.

Глава 16

Генрих вернулся с задания раньше нас с Лешей, и они — Марк, Генрих и Прошка — втроем устроили совещание. Мы с Лешей воссоединились с друзьями, когда прения сторон были в разгаре.

— Бред! — услышали мы из прихожей Прошкин голос. — Ты, Марк, точно женщина: если уж у тебя в голове какая-нибудь мысль заведется, ее оттуда нипочем не выведешь.

— Выводят пятна, крыс и клопов, — огрызнулся Марк. — Если у тебя мысли стоят в этом же ряду, на твоем месте я бы поискал хорошего психиатра.

— Мыслефобия не лечится, — авторитетно заявила я, входя в гостиную. — Могу я поинтересоваться предметом вашего ученого диспута?

— Мочь-то ты можешь… — начал Прошка, но Генрих его заглушил.

— Марк отстаивает свою версию Синей Бороды, — объяснил он. — Ему кажется, что новые данные ее подтверждают. Короче, всех прикончил родственник Доризо. Женщин — ради денег, а Анненского и Доризо — из страха перед разоблачением.

— Кстати, ты его вспомнила? — сурово спросил меня Марк.

— Кого?

— Братца Доризо, вестимо!

— Нет еще. — Я снова обратила взор на Генриха. — А что утверждают оппоненты?

— Мне, например, непонятно: зачем в таком случае ему было втравливать в это дело тебя? С его стороны чистое безумие сдавать тебя милиции. Ты же его знаешь или, по крайней мере, видела.

— И убирать Доризо — безумие, — подхватил Прошка. — При раскрутке мокрых дел легавка первым делом берется за родичей. Это каждому идиоту известно.

Леша взял сторону Марка.

— А что ему оставалось делать, если список из блокнота способен навести на Доризо милицию? Тот бы его выдал.

— Это еще неизвестно, способен ли. И тут, кстати, у вас еще одна неувязка, — сказал Генрих. — Доризо работал в банке, а банки гарантируют тайну вклада. Не мог он сообщать родственнику паспортные данные клиенток, не ведая, что творит. Значит, он был сообщником, и разоблачение родственника грозило ему самыми неприятными последствиями — от увольнения с работы с занесением в черные списки банковских кадровиков до переселения в места не столь отдаленные. Иными словами, ему был прямой резон молчать. И зачем Синей Бороде его убирать?

— Господи! Мало ли причин, по которым убивают сообщников! — Марк пожал плечами. — Поссорились, деньги не поделили, не уверены в надежности друг друга…

— Брось, Марк! — вмешался Прошка. — Никакая ссора не сподвигла бы Доризо сдать родича, если за это ему светила зона и нищенское существование впоследствии. Живой он был куда безопаснее для Синей Бороды, нежели умерщвленный.

— По-моему, разрешить ваш спор можно, только выяснив правду, — миролюбиво сказал Леша.

Это замечание переключило внимание Марка на меня.