Злые происки врагов

— Странно, — сказала я Леше на обратном пути, — я точно знаю, что Инна здесь бывала. Санин сумел связаться с хозяевами квартиры. По их показаниям, именно Инна сняла жилье для Виктора.

— Может, она никого не встретила, — предположил Леша. — Или тоже загримировалась.

Мы сели в автобус, и тут позвонил Санин. Я решила, что не стоит объясняться с сыщиком на людях и пригласила его к себе. Когда мы добрались, он уже подпирал мою дверь.

— Извините, Андрей, — расстроилась я. — Я не предупредила, что мы в дороге. Но вам должен был открыть ваш тезка. Уснул он, что ли?

Однако, если Прошка и спал, то не в моей квартире. На кухонном столе нас ждала записка: «Голова не проходит. Мне нужно выспаться. Поскольку у Варвары это сделать невозможно, еду домой. Не вздумайте звонить!!!»

Я показала записку Санину, еще раз извинилась и предложила чаю.

— Спасибо, я недавно пил, — отказался Андрей. — Если я правильно понял, у вас есть для меня новости?

Я помолчала, взвешивая, стоит ли все выкладывать, потом ответила:

— Для вас они, конечно, новости. Но не для нас. Видите ли, Андрей, я кое-что от вас скрыла. Помните тот день, когда вы впервые навестили меня? Четвертое августа. Незадолго до вашего прихода у меня побывал оперативник с Петровки, он сообщил мне о смерти Анненского. Но про это я вам рассказывала… А вот утром того же дня случилось кое-что еще. У меня имелись свои причины умолчать об этом событии. Во-первых, я не была уверена, что тут есть связь с вашим расследованием, а во-вторых… — Я замялась, подыскивая слова оправдания.

— Вы наткнулись на труп! — догадался Санин.

Такая проницательность едва не сбила меня с ног.

— Откуда вы знаете? — спросила я подозрительно.

Санин смутился.

— Н-не знаю. Наверное, это что-то вроде озарения.

Я впилась в него пронизывающим взглядом, но увидела все то же воплощение чистоты и невинности.

— Вообще-то ваше озарение уклонилось от истины. На труп я не натыкалась. Но должна была.

И я выложила ему всю правду — начиная с возвращения с Соловков, трехсуточного аврала и звонков лже-Надежды и лже-Гелены. Уму непостижимо, но, выслушав меня, Санин не разозлился и не устроил мне разнос за неуместную скрытность. Более того, он проявил сочувствие и понимание!

— Думаю, на вашем месте никто не стал бы откровенничать с милицией, — сказал он. — И я ценю, что вы решили довериться мне теперь. Разумеется, вы можете рассчитывать на мое молчание. Равно как и на мою помощь. Я наведаюсь в западный округ, узнаю, что там нового по делу Доризо, и свяжусь с вами.

С этими словами он исчез. Чуть ли не в воздухе растворился. Мы даже не успели его поблагодарить.

Через полчаса вернулись Генрих с Марком. Марк, как обычно, хранил невозмутимость, а Генрих буквально вибрировал от возбуждения.

— Мы нашли ее, Варька! Даю тебе три попытки на отгадку. Итак — кто она?

— Инна! — выпалила я тут же.

— Мимо.

— Неужели все-таки Липучка?

— Опять промазала.

— Манихина? — спросила я с сомнением.

— Эх ты, мазила! А ларчик, между прочим, просто открывался. Вспомни, на кого ты думала с самого начала?

— Вы хотите сказать, что соседи опознали Гелену? — разочарованно протянула я. — На вашем месте я бы погодила радоваться. Наверняка в нее ткнули пальцем только потому, что она вела телевизионное ток-шоу. Увидели знакомое лицо и ткнули.

— Опять ты торопишься с выводами, — укорил меня Марк. — Хоть бы послушала сначала, как было дело.

— А как было дело?

— Женщина, которой я показывал снимки, на секунду замешкалась, прежде чем переложить Гелин в стопку к остальным. А просмотрев все до конца, снова его вытащила, нахмурилась и сказала: «Странно. Я видела здесь похожую даму, но та была брюнеткой. Мы ехали вместе в лифте. Я возвращалась с прогулки и, чтобы не было тесно, сложила коляску и взяла ребенка на руки. Алешку просто заворожили очки этой дамы. Знаете, зеркальные такие… И когда я отвернулась, чтобы нажать на кнопку, он протянул ручку и цапнул необычную игрушку. Знаете, меня просто поразило, как она разозлилась! Ну подумаешь — годовалый ребенок схватил очки! Не разбил же, не поломал… Я тут же отобрала их и вернула хозяйке в целости и сохранности. Извинилась, разумеется. Но она даже не улыбнулась. Помню, я еще подумала: „Такая эффектная и такая злюка!“»

— А на какой этаж она ехала? — спросила я.

— Неизвестно. Мамаша вышла на пятом. Дамочка поехала дальше.

— И дело было третьего августа? — оживилась я.

— Да тебе палец в рот не клади. — Марк укоризненно покачал головой. — Ты еще спроси, не держала ли она в руках бутылочку с надписью «яд». Нет, встреча имела место около месяца назад. В первой половине июля.

— Но тогда… — я замолкла, собираясь с мыслями. — Геля не могла его убить. Ты сам говорил: с первого августа она непрерывно мозолит глаза соседям по даче.

— Во-первых, она приехала туда только первого вечером. Во-вторых, яд — не пистолет. Его можно подсыпать куда-нибудь и благополучно отбыть хоть за границу. И наконец, третьего августа, в день убийства, Геля, если помнишь, на полдня ушла якобы за грибами.

— Да, но с женихом!

— Возможно, в лесу она предложила ему разойтись и встретиться позже.