Злые сумерки невозможного мира

— И в Ад не полезет, — огрызнулся вожак маленького отряда безумцев. И Артём впервые подумал, что в случае открытого столкновения Большой может оказаться очень опасным противником. Такой если разок зацепит, так наверняка покалечит, если совсем не убьет.

— Привал, — сказал Большой, аккуратно снимая рюкзак. — Андрюха, разуваться будешь потом. Сначала ставим кофе на огонек, а уже после того занимаемся остальными делами. Вот так-то, орлы. Все делается попутно — в том месте, куда мы с вами намыливаемся, время нужно экономить. Минутка к минутке, секунда к секундочке — глядишь, на часок пораньше смоемся. А лучше — на парочку.

— А лучше бы вообще не ходить, — буркнул Андрей, приклеивая пластырь к мозолям.

— Кому как, — парировал Большой. — Для некоторых адская тропа — способ существования. Ты торгуешь трубами, я исследую Ад. У каждого своя стезя.

— Не надо упрощать, — обиделся Андрей. — Я не торгую, я с людьми работаю.

— А я с чудовищами, — ухмыльнулся Большой. — Которые — то есть, а то, глядишь, и нету. Очень занимательное занятие… только зевать нельзя.

Вода в кружках покрылась пленкой из мелких, сплывающих со дна пузырьков.

— Снимайте живее, — распорядился «адопроходец». — Ничто на свете не бодрит верней воды из-под «белого ключа»!

Артём всыпал в кружку двойную дозу кофе, перемешанного с сахаром. Взболтнул ложкой, зачерпнул…

— Хорош! — сообщил с видом знатока. — Только уж больно сладкий. Тут ты не доработал, атаман.

Большой прислонился спиной к высокому, относительно свежему пню, осторожно убрал с кружечного ободка поджарую, полосатую, как тигр, осу.

— Привыкайте к сладкому, орлы, — сказал, прихлебывая кипяток. — Сахар обостряет зрение в темноте и работу мозга. Последнее в аду скорей недостаток, чем достоинство, но острый глаз — крайне необходим.

Он извлек сигару и вкусно затянулся дымом.

— Эй! — возмутился Артём. — Так мы не договаривались! Кофе кофием, а перекур — перекуром.

— Память нужно тренировать, салага! — безмятежно отозвался Большой. — Перекур уже был. Ты что думаешь, мне заняться нечем, кроме как с вами в лесу болтаться? Я — ас. Я в Преисподнюю готов идти в любую минуту. Но в этот раз мне там помощники нужны, а не обуза. А вы, орлы, пока что обуза, вредный багаж. Хотите живыми вернуться — не филоньте, пашите, как зубры. Больно ляжешь — здоровее проснешься. Я-то по-любому оттуда вырвусь. Вопрос в другом — кто мне за ходку заплатит, если вы там все останетесь?

Артём задумчиво подул на густую, чернильно-черную жидкость. Эти новости ему определенно не нравились. Он, конечно, подозревал, что посещение странного мира несуществующих сущностей несколько посложнее ночных прогулок в районе Пионерского поселка, но чтоб настолько?! Впрочем, отступать было поздно. Да и не к лицу. Оставалось надеяться на осведомленность и богатый опыт Большого. Невооруженным глазом было видно, что без твердой уверенности в их полезности делу он и с места не тронется. Скорей, откажет в помощи.

— Послушай, атаман, — сказал примирительно. — Насколько я понимаю, ты не один эту жилу разрабатывал… Есть еще кто-нибудь?

— Позавчера еще один был. Звонил. Сегодня — не знаю.

— А остальные?

Большой помрачнел.

— Были и остальные, — ответил, супясь. — Немного, но были.

— Куда подевались? — настаивал Артём.

— Не задавай дурацких вопросов — не получишь идиотских ответов, — дипломатично отозвался Большой, затягиваясь глубже обычного и совершенно чернея лицом. — Но уж в психушке-то из наших никого нет, можешь мне поверить!

— Что? — забеспокоился Андрей. — Вы тоже не все там знаете?

— Знаем-то все, — невесело усмехнулся Большой. — Во всяком случае, мы с Тимохой. Тем и живы.

— Не понял, — поднажал Артём.

Большой передал ему сигару, щелчком сбил с ладони муравья-проходимца…

— Вам будет трудно понять. Это еще сложнее, чем концепция Ада. Скажу только, что в том мире водятся не только устойчивые иллюзии. Встречаются и реальные существа, запертые древними знатоками в границах Преисподней. Их сущность закреплена навечно, они бессмертны. Точнее, убить-то их можно… только не всякий способен, да и Срок не исполнился.

— Какой срок?

— Знаете что, — устало ответил «орлам» атаман. — Не забивайте себе мозги ненужными вам вещами. Главное — избежать встречи с теми, кто этого заслуживает. А если не сумеем, делаем так: я хватаюсь за голову — вы обходите незнакомца с флангов. С этого мгновения неотрывно следите за мной. Я прикуриваю сигарету — вы хватаетесь за ножи. Остальное — мои заботы. И вообще, много знать будете — скоро состаритесь. Старина Данте недаром поместил над воротами Ада — «Каждому свое». Так и есть. Подъем, салаги!

Дальнейшую дорогу Артём почти не запомнил. В памяти удержалось лишь ощущение вдавленных в почву ступней и острая резь в плечах, смозоленных лямками неимоверно грузного «сидора». Бухнувшись в песок комнаты-тренажера, долго лежал без движения с закрытыми веками. Слева доносилось хриплое дыханье Андрея. Справа — скрежет вскрываемых банок и довольное мурлыканье Большого. Почему-то сейчас его превосходство не вызывало и тени раздражения. Совсем наоборот.