Злые вихри

-- Да чтобы Соню отпустить съ тобою на лто въ Снжково. А сама она, если ты дашь «приличныя средства», непремнно за-границу, въ Карльсбадъ, лчиться, а потомъ отдыхать на юг... Она такъ слаба... докторъ сказалъ ей, что всякое волненіе, безпокойство и хлопоты -- для нея смертельный ядъ, особенно во время лченія. Ей необходимъ полный отдыхъ. Ну и, понимаешь, Соню ей взять съ собой, значитъ, невозможно, хоть она не знаетъ, какъ проживетъ безъ своей двочки... Съ ней собирается хать и за ней ухаживать вдовица Бубеньева... Я, вдь, и эту «совушку» тамъ видлъ: Impayable!..

Аникевъ, вн себя, схватилъ руку Ново и заговорилъ прерывающимся голосомъ:

-- Милый, позжай... или напиши ей, что я дамъ сколько угодно, пусть только детъ съ Бубеньевой, съ кмъ хочетъ... а Соню мн оставитъ. Пусть она завтра... Завтра привезетъ мн Соню... и, сама, если хочетъ, удетъ за-границу отсюда... мста хватитъ -- тамъ, вдь, у меня дв пустыхъ комнаты въ коридор -- устрою! Я вынесу даже Бубеньеву... буду любезничать съ нею!.. Вдь, она, Лидія, была у меня, толковала, что Соню необходимо везти этимъ лтомъ на Кавказъ, въ Крымъ, только она ужъ, конечно, позабыла объ этомъ,-- необходимость для Сони въ лченьи прошла... теперь ей надо лчиться за-границей... француженку она ужъ отпустила... Я самъ, я самъ съ Соней... да въ Снжков, вдь, старая ея няня, Авдотья... Какой Кавказъ, какой Крымъ! она такъ поздороветъ за лто въ деревн!.. И какъ только Лидія удетъ за-границу, я дня здсь не пробуду лишняго... сейчасъ-же съ Соней въ Снжково!... Напишешь, Вово? Пожалуйста, сегодня-же, съ вечера... да вотъ, садись и пиши.

-- Non, са ne m'arrange pas!-- ршительно сказалъ Вово.-- Письма... это... знаешь... всегда только путаница! Я сейчасъ пошлю ей телеграмму, чтобъ она ждала меня завтра утромъ, и самъ пойду. Я ужъ знаю... изъ нея теперь веревки вить можно... радехонька будетъ... Ей за-граница и на яву мерещится... и вмст съ Бубеньевой! Ты представь только... ce d'elicieux voyage!.. Кстати-же мн завтра и такъ надо быть въ Царскомъ, вдь, тамъ Гатарины...

На этомъ они и поршили...

XXXVII.

Черезъ два съ половиною года.