Злые вихри

Но вотъ онъ нежданно получилъ ддовское наслдство и появился сначала въ город, а потомъ и въ Петровскомъ. Нсколько мсяцевъ только и разговору было что о княз. Въ виду такого крупнаго богатства, о прошломъ, конечно, можно было забыть, и отъ самаго князя зависло теперь достигнуть въ губерніи чего угодно.

Только въ томъ-то и дло, что князь оказался «невозможнымъ». Онъ представлялъ рдкое соединеніе физическаго уродства съ глупостью, грубостью и безтактностью. Онъ сначала вооружилъ противъ себя всхъ, а потомъ потребовалъ себ перваго мста, пожелалъ быть избраннымъ въ губернскіе предводители дворянства. Надъ нимъ смялись въ глаза и забаллотировали единогласно.

Онъ выходилъ изъ себя, полетлъ въ Петербургъ; но тамъ потерплъ окончательное пораженіе. Онъ имлъ даже нсколько непріятностей благодаря тому, что весьма глупо и грубо предлагалъ взятки въ неподходящихъ мстахъ и неподходящимъ лицамъ

Между тмъ, посл долгихъ лтъ глубокаго паденія и всяческихъ униженій, въ немъ теперь клокотало честолюбіе -- единственная страсть, ему оставшаяся. Къ женщинамъ онъ не только была равнодушенъ, но и терпть ихъ не могъ. Отъ пьянства, едва не унесшаго его въ могилу, онъ отсталъ ради любви къ жизни и здоровью, которое теперь берегъ всми мрами.

Онъ ршилъ во что бы ни стало наверстать потерянное, проникнуть въ высшее общество и создать въ немъ себ блестящее положеніе. Неудачи, въ провинціи и въ Петербург довели его до бшенства и отчаянія.

Онъ похалъ въ свое Петровское и готовъ былъ вызывать чорта себ на подмогу. Чортъ не явился въ собственномъ образ, но выслалъ вмсто себя женщину: князь познакомился съ Алиной.

Еще въ Петербург его повренный, человкъ понимающій, неоднократно ему доказывалъ, что только женитьбой на очень красивой, умной и ловкой женщин онъ можетъ утвердиться въ обществ, устроить «домъ» и достигнуть «положенія». Князь; по своему обычаю, хрюкалъ и гримасничалъ на это. А между тмъ мысль запала, и онъ, въ своемъ деревенскомъ уединеніи, перевертывалъ ее во вс стороны.

Увидя красавицу Алину, эту «принцессу на горошинк», онъ сказалъ себ: «Вотъ была бы княгиня... такихъ въ Петербург не сыщешь!» Это-то онъ могъ сообразить, что она гд угодно будетъ на мст, что она умна, ловка и хорошо воспитана. Главное же -- бдна, а когда мать умретъ -- куда-жъ ей? Жениховъ нтъ, въ гувернантки не пойдетъ...

Князь зачастилъ было въ маленькій домикъ, сталъ подъзжать со своими намеками сначала къ матери, а потомъ и къ самой Алин. Но онъ былъ слишкомъ отвратителенъ, а Алина, конечно, не знала, что бракъ съ нимъ можетъ быть только «фиктивнымъ» бракомъ. Она очень ловко отстранила его слишкомъ частыя посщенія. Однако, онъ все же появлялся время отъ времени и, упрямый по своей природ, не терялъ надежду. Онъ ждалъ смерти матери Алины.

Такъ стояли дла, когда, среди зимы, пріхалъ въ Снжково Аникевъ. Онъ тотчасъ постилъ своихъ родственницъ, съ которыми не видался лтъ десять. Алина сразу произвела на него потрясающее, именно потрясающее, впечатлніе. Мало ли какихъ женщинъ и двушекъ встрчалъ онъ, мало ли къ кому изъ нихъ влекло его боле или мене горячее, мимолетное желаніе. Но это было совсмъ не то. Посл перваго свиданія съ Алиной онъ возвращался въ Снжково опьяненный ею до отчаянія и до экстаза. Въ немъ проснулись два существа: голодный зврь и еще боле голодный, умирающій съ голоду, истинный художникъ.

Очнувшись, онъ хотлъ бжать, бжать назадъ, въ Петербургъ, отъ этого отчаянія, отъ этого соблазна. Онъ и побжалъ, но не въ Петербургъ, а къ Алин.

Они поняли другъ друга очень скоро. Черезъ мсяцъ ихъ уже охватилъ слпой, всепожирающій эгоизмъ страсти, весь міръ сосредоточился въ ихъ двухъ существахъ, а все остальное исчезло. Весна прошла въ мучительной и сладкой идилліи, которую уничтожилъ пріздъ въ Снжково Лидіи Андреевны.

Дло было не совсмъ такъ, какъ разсказывала она madame Бубеньевой. Алина показалась въ Снжков всего разъ, а затмъ ухала съ матерью верстъ за пятьдесятъ въ монастырь и прожила тамъ два мсяца. Аникевъ бродилъ какъ тнь, исхудалъ, потерялъ сонъ и аппетитъ и, наконецъ, повинился предъ женою въ любви своей, въ своемъ несчастіи.

Уже нсколько лтъ ихъ бракъ, и совершенно не по его вин, имлъ только вншній видъ брака. Онъ умолялъ теперь Лидію Андреевну дать ему разводъ, причемъ, конечно, бралъ вину на себя и предоставлялъ жен значительное обезпеченіе. По она объ этомъ и слышать не хотла.

Она очень спокойно и съ презрительной миной сказала ему:

-- О развод ты и не мечтай! Что ты безсовстный фантазеръ, это давно знаю... Нашелъ такую же безсовстную дуру -- ну, и любитесь сколько угодно. Только чтобы все было шито и крыто. Я еще мсяцъ пробуду въ Снжков,-- это мн такъ надо,-- а потомъ уду. Вотъ ты и оставайся тогда со своею красавицей, только смотри -- отъ любви не одурй совсмъ, продай хлбъ во-время, собери вс деньги и привези ихъ мн. Если же вздумаешь на нее тратить -- тогда берегись: разговоръ у насъ будетъ совсмъ ужъ другой...