Злые вихри

-- Не знаю, ни за что не сказала... Дайте ссть... разскажу все. Надо только запастись хладнокровіемъ и благоразуміемъ...

Княгиня будто окаменла. Князь шагалъ по кабинету, боясь пуще всего, чтобы кровь опять не прилила въ голову.

-- Вдь, я ничего не знала. Вдругъ сегодня, я еще въ кровати была, влетаетъ Ниночка,-- говорила между тмъ Марья Эрастовна, усаживаясь въ кресл:-- все она мн и разсказала... какъ это съ ней на вечер у Талубьевой скандалъ случился и какъ она погибла для свта, какъ отъ нея отказался благородный женихъ, какъ вы ее почти проклинали, какъ она здила къ одному хорошему человку за совтомъ; но онъ ей никакого совта не могъ подать... Какъ она вернулась домой, а ты, Катринъ... ее позорила и какъ она посл этого, когда вс улеглись спать, совсмъ убжала изъ дому, чтобъ никогда больше не возвращаться...

-- Куда она сбжала? Гд она?-- задыхаясь, спрашивала княгиня.

-- Говорю, не знаю гд, не сказала. Проситъ ее не разыскивать, потому что все равно не станетъ жить съ вами... бгать будетъ... не на цпь же вы ее, въ самомъ дл, посадите!

Князь остановился передъ Марьей Эрастовной и длалъ вс усилія, чтобы говорить спокойно.

-- Однако, позвольте... вдь, это невозможно... вдь, это Богъ знаетъ, что такое...

-- Конечно, это Богъ знаетъ, что такое; но что же тутъ длать?!-- хмурясь, перебила его Марья Эрастовна.-- Позвольте мн сказать все, что я думаю. Я женщина не свтская и буду разсуждать по своему. За припадокъ я Нину не виню, это со всякимъ можетъ случиться... Постой, Катринъ, не перебивай, пожалуйста... Что Ильинскій вашъ послдній негодяй, съ этимъ, я такъ полагаю, и вы согласны. Пилили вы и раздражали двочку совсмъ напрасно. Ея визита къ «хорошему человку», котораго она, однако, видла всего разъ въ жизни, никакъ не могу одобрить; вижу въ этомъ своеволіе и ребячество, только не безнравственность. Не одобряю также ея ночного побга и разбранила ее за него, какъ слдуетъ... но нахожу, что теперь ей вернуться домой и жить съ вами невозможно. Я ея не знала, считала малымъ и милымъ ребенкомъ. А она ухъ какая! съ душкомъ, съ характерцемъ! Ее въ бараній рогъ согнуть нельзя, кусаться станетъ...

-- Господи! что за мука!-- простонала княгиня и горько заплакала.

-- Конечно мука! Ну, что-жъ тутъ длать? Большая бда, особенно для васъ, въ вашемъ-то положеніи... что и говорить!

-- Надо, необходимо надо намъ ухать!-- воскликнулъ князь, поднялъ было руки для гимнастическаго движенія, но остановился, косясь на Марью Эрастовну.

Та продолжала:

-- И узжайте съ Богомъ, лучшаго никто не придумаетъ... время все сгладитъ... Знайте одно, этотъ Ниночкинъ хорошій человкъ, не знаю кто онъ, къ длу не причастенъ. Отвчаю вамъ головою... она какъ была чистымъ ребенкомъ, такъ и осталась, такъ и останется. Она полоумная... но ничего такого, Боже упаси... Чиста какъ слеза! Вы узжайте, а ее мн поручите, пусть, пока что, живетъ со мною... Она придетъ ко мн не то сегодня, не то завтра, я и устрою... Согласны?

Хрепелевы долго молчали... Наконецъ, княгиня встала, подошла къ кузин, обняла ее и смочила ей лицо слезами. Князь тоже подошелъ и съ чувствомъ поцловалъ маленькую, круглую ручку Марьи Эрастовны.

А она говорила:

-- Я ее сохраню и понемногу образумлю. Счастье еще, что она пришда ко мн, догадалась... Нтъ, она хоть и съ гвоздемъ у васъ, а все же умная и добрая двочка... Вы передъ нею тоже неправы... Эти теперешніе ребятишки, Богъ ихъ знаетъ... съ ними надо осторожно, съ обходцемъ... А вы смиритесь... что ужъ тутъ!.. Безъ испытанія не проживешь на свт!..

III.

Все это случилось, какъ уже ршила сама Ninette, очень просто. Отправляясь къ Аникеву, она второпяхъ и въ волненіи забыла у себя на стол адресную справку. Когда княгиня узнала, что дочь въ неурочное время и, главное, одна, безъ англичанки, вышла изъ дома, поднялось, естественно, большое волненіе. Первымъ дломъ княгиня отправилась въ комнату дочери, и тамъ сразу ей въ глаза бросилась справка, лежавшая на стол.

Откуда она могла взяться? кто доставилъ? Княгиня позвала горничную; та смутилась и, въ конц концовъ, должна была сознаться, что, по просьб барышни, здила утромъ за справкой, не подозрвая въ этомъ ничего дурного.

Княгиня, ожидая возвращенія «этого чудовища, этой ужасной погибшей двченки», дошла до припадка настоящаго бшенства, до истерическихъ слезъ, хохота и судорогъ. Еще въ юности княгиня страдала истеріей. Своевременное лченье, уходъ и спокойная, безъ всякихъ нервныхъ раздраженій, жизнь остановила развитіе болзни, зачатки которой оказались, однако, въ организм дочери.

Когда Ninette вернулась домой, мать встртила ее такой сценой, такими упреками, проклятіями и словами, какихъ бдная двочка не только никогда не слыхала, но даже почти не понимала.

Вн себя и ничего не сознавая, кром все разроставшейся мысли о томъ, что преступная дочь опозорила всхъ ихъ на вки, княгиня рвала на себ волосы, падала на полъ, билась головой о коверъ.