Змеелов в СССР

Гнием в каторжной работе…

Показали бы таежным «вольным» приискателям правду об их будущем, и вряд ли хоть один, поглядев в магическое зеркало, подписался бы на это окаянное дело.

Сибирское золото тяжелое, рассыпное, в одиночку его не взять, как берут или брали в иных местах Калифорнии, в Мексике. Когда-то в первобытном дьявольском ландшафте, в уходящих вверх отвесных горных утесах первозданной Сибири зарождались золотые поля. Над ними расстилались плотные облака, темные от сернистых газов, изрыгаемых землей, такие густые, что сквозь них никогда не пробивалось солнце.

Вся вода, которой в будущем предстояло стать океанами, тогда находилась в атмосфере, воздух был так насыщен влагой, что дождь шел непрерывно, он падал на горячие скалы остывающей земли, вода поднималась облаками пара, конденсировалась и выпадала снова.

Прошли миллионы лет, ветры и дожди стачивали безымянные горы, скрывавшие золотую руду, размалывали ее, уносили в бесчисленных ручейках, водопадах, реках, потоках грязи в долины между горами.

Скалы постепенно остывали, вода дольше задерживалась на поверхности перед испарением, она застаивалась в долинах, образуя озера размером с внутренние моря.

В эти моря втекали потоки воды с золотых гор, они несли с собой крошечные частицы желтого металла, он вместе с зернами песка и гравия оседал на дне озер, создавая сплошной слой. Затем озера высыхали, земля проходила через циклы оледенений. Каждый раз растаявший лед вызывал потоки воды, размывающие древние золотые поля и разносившее золотые крупинки по руслам рек и ручьев. Пока не пришел человек, чтобы взять это золото. Из диких мест.

Но суровая сибирская земля отдает свои сокровища неохотно, ее приходится упрашивать, а золото — вырывать.

Копают металл артелями, выручку делят поровну. Коль и прильнет будто бы сам собой к руке самородочек иль откроется «гнездо» — бери меня, кто первый увидал! — оно лучше будет с ними не баловать. Чревато.

Артель тверда товариществом и сама в сто глаз смотрит, чтобы дела вершились без изъяна. Теперь что-то не слыхать таких дел, а вот в старое время бывало, что блудливого артельщика товарищи своим таежным судом и «пришьют», то есть зарежут, попросту говоря.

Против артели и родной отец не заступа. Это реальность, вплетенная в материю жизни. Вернувшись домой, из тайги, артель сообщит по начальству: помер от горячки Петр Иванов или Иван Петров — и концы в воду. Никто разбираться не будет.

Где-то до конца 1947 года, то есть до отмены карточной системы и до денежной реформы, старательское золото «отоваривалось». Сдав добычу, старатели на полученные боны брали в магазинах золотоскупки что хотели, по своему выбору и без нормы: пшеничную муку, сахар, масло, ткани и прочее.

Любопытно, что даже в таких оазисах изобилия, а так же в «Торгсинах», государство все равно драло со своих граждан за продукты дороже рыночной экспортной цены. Так животное масло продавалась в 1,7 раз дороже экспортной цены за границу, растительное в 3,81 раз, сахар в 3,8 раз.

Что было старателю сверх собственных надобностей, то пускалось на рынок по вольной цене. И один золотоскупочный рубль обрастал шестью «базарными», как баран шерстью, как птенец пухом.

То есть схема проста. Есть официальная скупка для старателей. Будем считать «по рынку» по 6 рублей грамм. Несли золото в приисковые кассы, а иные прятали в тайниках.

Есть же еще и золотые жучки. Может скупка закрыта, а золотой «шлих» жжет руки и старатель хочет от него быстрей избавится. А может какой-нибудь бойкий еврейский закройщик, обосновавшийся рядом с приисковой конторой, скупает его втихомолку по шесть с полтиной. Или чуть больше. У нас же на Украине, в зависимости от числа посредников, такой нелегальный металл можно достать уже от 24 до 30 рублей. И выше, так как нет предела человеческой жадности. По слухам в Средней Азии цена уже идет по сорок. И даже немного выше. Слишком уж там любят золото.

То есть схема получается простая. Здесь купил — там продал. Десять рублей (а то и больше) с грамма на карман положил. И самый цимес в этой схеме то, что как только я засвечусь пару раз на маршруте как змеелов, перевозящий живых ядовитых змей, то потом не один милиционер или работник НКВД даже под угрозой расстрела у меня обыск делать не будет. Побоится. Суд еще когда будет, а скопытится можно прямо сейчас. Изящно выходит, не правда ли?

Все это было гладко в теории. Как оно будет сейчас я хотел посоветоваться со специалистом. С двоюродным дядькой Кухаруком.

Глава 5

Бывший гражданин Фридман, а ныне Кухарук, был человеком разнообразных навыков. И интересной судьбы. И больших талантов. Но чтил Уголовный Кодекс. В последнее время.

Но в молодости покидала его нелегкая. Побросала судьба по кочкам. Даже пришлось ему присесть года на два. По экономической статье. Благо советское государство считало сейчас экономические преступления сущей ерундой. По сравнению с политическим инакомыслием. В последнем случае органы и суд карали быстро, жестоко и беспощадно.