Змееносец. Сожженный путь(СИ)

И не войны, не мира, в тех сердцах, лишь тихая злоба, где то там, в далеких закоулках души, такой несчастной, и непознанной... Два мира, поделились меж собой, и нет покоя им, пока вода струится, и небеса плывут по небу, и солнце, восторгаясь, светит... Ничтожна та обида, и велики проклятия обоих, никто из них, так и не понял, что был всего лишь, частью, а не целым... Боже! Не промолчи, не безмолвствуй и не оставайся в покое. Боже ибо вот, враги твои шумят, и ненавидящие тебя, подняли голову... Боже мой! Да будут они, как пыль в вихре, как солома перед ветром. Как огонь сжигает лес, и как пламя опаляет горы, так погони их бурею твоею и вихрем твоим приведи их в смятение, исполни лица их бесчестьем, что бы они взыскали имя твое Господи! Да постыдятся и смутятся на веки, да посрамятся и погибнут, и да познают, что ТЫ, Которого одно имя Господь, Всевышний, над всею землею. И по милости твоей, истреби врагов, и погуби всех, угнетающих душу.... (Из псалом 82.)

Нет, они не скажут слова. Лишь маски на лице, печать и значимость, несут. А надобно, всего два слова, Во имя Господа.... И все... Оставьте, и не думайте о том, что вы святее, всех святых! ПУСТЬ БУДЕТ ДОМ, ОЧАГ, И РОД, ВСЕ ОСТАЛЬНОЕ, ТОЛЬКО СЛОВО, всего два слова, ..... ВО ИМЯ ГОСПОДА... И все... Всего, два слова...

Граница Пакистана с Афганистаном. Перевал.

Всюду горы, и справа и слева, камень под ногами, песок во рту. Солнце будто искусственное, вроде яркое, а греет самую малость, или я очень замерз. Сухо и прохладно, в этих горах, всюду ветер воет... И день, какой-то серый, "муторный". Сколько можно прожить на земле? Сто лет, а может и не стоит того, видеть, страдать, чувствовать? Немногим лучше быть слепым, или глухим, весь мир полон красок, которые манят к себе, словно райские цветы. Когда откроются врата, загадочной бесконечности, ты уже не увидишь, не узнаешь, какого там, в ином мире. А он есть, этот мир? спросил себя Гнедин, тяжело ступая по горной тропе, что уходила вверх. И почему так сердце рвется, при виде этих огромных гор? Хочется остановится, и смотреть, смотреть... А мимо проплывают облака, и время незаметно пробегает, вот так... спокойным становишься тогда, лишь понимая , что путь твой пройден, и больше не будет дней рождения, вечеринок с девчонками, любимых книг, и маминых обедов... А мама, дорогая моя мамочка, что сказать тебе, просто не знаю, только боль в груди, и тоска. Невеселое выдалось время, на мой век, столько испытаний, и снежного безмолвия , чужих мне гор. Я многое хочу сказать тебе, себе, отцу, хоть и не жил он с нами, а все же, добрый человек. Мне кажется, вот здесь, в тишине вершин, я понял для чего я жил. Дорога всегда кончается, жизнь тоже, человек умирает, и значит, я пришел к концу пути. Тяжело, очень. Больно, тоскливо, страх, где то там, далеко, уже не беспокоит. Я точно знаю что умру. Мама, не знаю, слышишь ли ты меня, хочу сказать тебе, нет, поговорить... У меня еще есть немного времени, я расскажу тебе, что думаю, и ощущаю. Я смертельно устал от жизни, ты даже не представляешь себе, как отвратительно жить в этом прекрасном мире, за высокими горами. Он очаровывает тебя, с первого взгляда, а после, отторгает, и мучает, своей первобытностью, и красотой. Скажи мне родная, ответь , может ли мыслящий человек, отрицать небо и землю? Правильно, не может, а я, отрицаю эту землю, ненавижу это небо, этот тяжелый, густой воздух, и этих диких людей. Они сильны мама, очень опасны, им все преграды, что придумал человек- пустяк. Их ведет сила, та самая, что заставляет мстить. Зачем пришли мы на их землю, зачем? Я тысячи раз проклинаю тех, кто слепо , но уверенной рукой, отправил нас мальчишек в этот ад,- что раем между гор, прозвали. Зачем нам их земля, что мы забыли здесь? И ничего мы им не дали, представляешь, им не надо, у них свои обычаи, жизнь, которая медленно течет, по высохшему руслу. А мы кто? Кто, мы здесь, в этой стране? Да мама, я наверно "чокнулся" здесь, но уже хорошо понимаю, мы здесь, - захватчики! Правда, такая горькая, со слезами и песком во рту, вечной русской ленью, и бытовым пьянством... Мы даже не понимаем, зачем здесь? Ладно я, хоть успел поучиться в университете, столичный парень, немного лучше жил, чем другие из провинции, но ведь, "засрали" головы наши, не иностранцы, не американцы, свои, родные. советские. Ответь, за что мне. нам, всем, такое горе, ответь мне, намекни. Не знаешь, тяжело вздохнул Гнедин, задумчиво рассматривая вдали горную вершину".

- Эй, толкнули его сзади, смотри вниз!

- Придурки, прошептал Гнедин, я же вас не понимаю.

- Иди, подталкивал его один из моджахедов.

- Понял я, кивнул головой Гнедин, и опустив голову, пошел.