Змееносец. Сожженный путь(СИ)

Тот обернулся, скривил лицо, и, поправив мешок на плече, сплюнул Гнедину на ногу. "Вот сука "черножопая", подумал Гнедин, мне бы автомат твой, я бы тебе наплевался, на жизнь вперед, "мудак"! Думаешь, если я не твоей веры, можно все? Ну ладно, взбодрил ты меня, осел, ничего не скажешь, злился Гнедин, упершись взглядом в автомат, на плече, обидчика. Вот и случай хороший подвернулся, улыбнулся Гнедин. А что? Пусть и хилый я совсем, а с автоматом справлюсь, ну а там, куда вынесет, ухмыльнулся Гнедин. Надо же, а ведь могу еще, что-то осталось во мне, хоть капля достоинства человеческого, хоть толика, и сила соберется в кулаках, надо только момент удобный выбрать. И не промахнутся, иначе, мучить будут, боюсь, лучше сразу, вниз прыгнуть, и все. Одним шагом, и жизнь, словно птица, пролетела. А вот теперь смогу, подобрался телом Гнедин. Да, знаю, как там у Высоцкого в песне? Как засмотрится мне нынче, как задышется? Воздух крут перед грозой, крут да вязок. Ну да, именно так, хорошие слова, нужные мне. А как же дальше, морщил лоб Гнедин. Ах да, вспомнил. Что споется мне сегодня, да что услышится? Мне сегодня, петь не надо, мне бы, злости побольше, да ярости, и что бы сил хватило, на последний рывок. Вот так вот, а иначе, не хочу. Купола в России кроют, чистым золотом, что бы чаще Господь, навещал, прошептал Гнедин, высохшими губами. Господи, мне неведомы молитвы твои, но я знаю, ты хороший, ты спаситель. Только меня, такого маленького, и совсем заплутавшего, тебе не спасти, - не видно, меня, я сам, о себе позабочусь. Душу сбитую утратами, да тратами, душу стертую, перекатами, шептал Гнедин. Если до крови лоскут истончал, золотыми, залатаю я заплатами, что бы чаще.... Гнедин, рванул автомат со спины, впереди идущего моджахеда. " Ах как просто, быть решительным, и яростным, не бояться своего врага, подумал Гнедин, уже скинув по привычке, планку предохранителя. А пальцы помнят, руки не забыли, ликовал он. Я еще устрою вам, последнюю гастроль! Эх, шальные мысли... Первый выстрел, произошел сам собой, тот, чей был автомат, упал на тропу, проехав вниз лицом, по каменистой земле. Гнедин сразу обернулся, и тут же увидел наставленные на него со всех сторон, стволы автоматов, и пулеметов.

- Не стреляйте, громко крикнул Зафир, шагая из "хвоста" каравана. У нас ценный груз! Могут погибнуть все! Не стреляйте!

- Не стреляйте, повторил за ним Рустам, глядя на своих воинов.

В тишине, было слышно дуновение ветра. Приученные лошади, подрагивали, но стояли. Моджахеды, смотрели на Гнедина, и молчали. "Как то странно, неудачно получилось, подумал Гнедин. И что же дальше? Куда? Он направил ствол автомата на бородатого моджахеда. А через секунду, сообразив, направил ствол, на лошадь, что держали под уздцы, груженную ящиками, и громко выкрикнул на английском, обращаясь к Зафиру:

- Стрелять буду в бомбу, взорвемся вместе!

- Стреляй, равнодушно, сказал Зафир, закинул свой автомат на плечо, и подошел к Гнедину. Стреляй, сказал он с непроницаемым лицом, стоя в двух метрах от Гнедина. Вперед, ухмыльнулся он.

- Зафир, ты о чем говоришь с ним, спросил Рустам. Нам не понятно. Что ты хочешь делать?

- У этого осла, нет патронов, я точно знаю об этом. Я сам зарядил в автомат Ахмадулло, всего три патрона. Русский выстрелил все, но он еще не знает, спокойно ответил Зафир, на пушту. Я знал, что он попытается сбежать, сейчас или потом, когда пройдем перевал, знал, улыбнулся Зафир, гордый своей проницательностью.

- Ты уверен, что у него нет патронов, переспросил Рустам.

- Клянусь Аллахом, ответил Зафир.

- Тогда забери у него автомат, сказал Рустам.

Моджахеды, молчали, Зафир, прищурившись, сделал шаг вперед.

- Стоять, заорал во все горло Гнедин. Стоп! кричал он на английском. Не подходи! Стреляю! При этом он отодвигался от Зафира, и все ближе подходил к лошади.

- Ты, придурок, усмехнулся Зафир, и прыгнул на Гнедина.

"Ах ты, осел, на, получай, пронеслось в голове Гнедина. Палец давил на курок.... Ну вот и все, прощай мамочка... Молчит, почему не... подумал Гнедин, выпучив от ужаса глаза. Я не понимаю... Сильный удар в лицо, кровь, брызнула фонтаном, пелена...

Зафир, бил с остервенением, яростно, и крепко.

- Проклятая собака! Говорил что наша вера хорошая! А сам, собака, убить всех хотел, падаль! Только Рустам, подбежав, оттянул Зафира, от уже угасающего тела. Гнедин лежал весь в крови, и казалось, не дышал. Рустам, оттолкнув Зафира, склонился над телом русского, и прислушался, одновременно, щупая пальцами пульс, на запястье Гнедина. "Живой, подумал он радостно. Бог спас тебя, и нас спас, это хорошо. Сегодня еще не наступил день, когда смерть приходит, не наступил... Еще поживешь мальчишка, увидишь..."

- Живой, собака, спросил Зафир, тяжело дыша.

- Живой, ответил Рустам. Только я сам себе удивляюсь, усмехнулся он. Зачем я тебе не дал убить русского, почесав нос, сказал Рустам, поднявшись.

- Ты понял, что он мне нужен, рассмеялся Зафир. Вслед за ними, стали улыбаться моджахеды, и опустив автоматы, уже готовились продолжить путь.

- Тогда ты мой должник, рассмеялся Рустам.