Змеесос

Он подошел к углу этого очаровательного здания и задумчиво остановился. Перед ним был узкий проход между стеной и зелеными зарослями каких-то благоухающих кустов. Воробьи сидели на веточках и подергивали своими головами. Ласковая тишина овевала этот начинающийся справа пейзаж умиротворительным дыханием; в стекле отражались листья и воробьи, искаженные и зеленоватые; тропинка, ведущая к здоровью, была белая, словно линия дорожной разметки, обновленная только что; вдали виднелся только угол здания, угол прекращающихся зарослей, и горизонт, совершенно пустой и четко отделяющий землю от неба. Миша посмотрел вниз, прижал руки к шву брюк и вступил на этот путь. Ничего не менялось; все было так же прекрасно, как и всегда; и путешествие напоминало поход сквозь все другое; сквозь моря, скалистые вершины и безвоздушный простор где-нибудь не здесь; и каждый шаг вперед как будто был очень труден и почетен, а кусты и деревья словно стали врагами, желающими завлечь, задушить и погубить в своей зеленой истоме отважную личность, возжелавшую постичь какие-нибудь тайны и чудеса; и нужно было спешить, к впереди ждало избавление.

— Гениально! — торжественно сказал Миша, идущий по своей, дороге. — Я должен стать победителем и испытать триумф!

Он вдруг захотел прыгнуть в заросли, которые сладко шелестели справа, словно сирены; скрыться внутри норы, или дупла, или просто лечь вниз лицом в прохладную волшебную почву; забыть свое нынешнее имя и фамилию; забыть свой «копец» и все остальное, и перестать существовать, — но однажды такое уже было после любви, и, увы, ничего не произошло. Миша шел дальше, не сворачивая, и радовался этим вещам. В конце концов, он, конечно же, гордо покинул нынешнее приключение, свернул налево, и вошел в специальную крутящуюся дверь, дающую возможность приходить и выходить одновременно и раздельно.

— Вы на процедуру? — жестко спросил его рослый неприятный санитар с толстым лицом

— Я… — начал отвечать Миша. — Я хочу…

— Блин, лысый воздух! — вдруг выругался санитар. — Опять «копец»! Щоно, седьмой кабинет.

— Что вы сказали? — испуганно спросил Миша.

— Тебя что, глушняк… тра-ля-ля, или жуйяция замучила?! — презрительно заметил санитар и добавил, сделав вкрадчивое лицо. с каким обращаются к идиоту, когда хотят сказать ему, чтобы он не испражнялся на стол: — Седь-мой ка-абинет, вта-арой з-этаж. доктор Що-оно! Понял теперь, сопелька?

— Ты, дерьмо, — сказал ему Миша Оно. — Если ты не заткнешь хавальник, я оторву тебе щеку, поджарю ее и кину на съедение козлу!

Санитар задумался, потом заплакал.

— Извините меня, разве я виноват? Я провинился, да, бейте меня, лупцуйте меня, мочеиспускайте на меня. Нуу… Простите, я больше не буду.

— Да ладно, парень, — сказал ему Миша, уходя. — Брось! Все уже забыто, мы ведь друзья, ведь правда, друзья, ведь правда, друзья, ведь правда, друзья, ведь правда, друзья, ведь правда, друзья, ведь правда, друзья, ведь правда, друзья?