Змеевы дочки

– Мою девочку. Пойдем! – сказала требовательно, и белые косы ее взмыли в воздух. – Он ослаб, может, последние силы свои потратил на тебя, но кто знает?.. А она, хоть и крепкая девочка, но вскорости умрет, если ты ей не поможешь.

– Вы о Галке?..

– Я начала забывать их имена. Раньше помнила каждое, а теперь вот забываю. Он слабеет, и я вместе с ним. – Албасты хихикнула, и этот сумасшедший смех был куда страшнее и змеиного языка, и когтей. – Пойдем! Быстро!

Она не шла, а скользила по льду, раскинув тощие руки. То есть это сначала Алексею показалось, что скользила, а потом он увидел, что босые ноги ее вовсе не касаются льда… Думать о том, как такое может быть, не хотелось, все его мысли были о Галке, о том, что сказала албасты. Галка в беде и может умереть, если он опоздает!

Чтобы не опоздать, Алексей перешел на бег. Теперь присмиревшее озеро не сопротивлялось, и даже насквозь мокрая, прихваченная морозом одежда не доставляла почти никаких неудобств. И босые ноги его не чувствовали холода. Чудеса… Вот только всего за несколько минут Алексей разучился удивляться чудесам.

А албасты остановилась, не доходя до кутающегося в ночную тьму замка, замерла у колодца.

– Она там, – сказала, заглядывая в черную бездну.

– В колодце?

– Под колодцем. Спускайся!

Спускаться туда? В черноту, в неизвестность? Алексей подошел к колодцу, встал рядом с албасты. Она посмотрела на него искоса, словно сомневалась, что он решится. Плохо она его знает!

Решительным и одновременно отчаянным движением он столкнул в колодец ведро, прислушался к гулкому, все никак не затухающему эху, проверил на крепость цепь.

– Не выдержит. – Албасты перебросила через край колодца одну из своих кос, снова усмехнулась. – Не бойся, мальчик, моих сил достаточно, чтобы тебя удержать. А твоих сил теперь хватит, чтобы не умереть от моих прикосновений.

– Из-за этого? – Серебряный браслет Алексей ощущал как неотъемлемую часть себя. Ощущения были необычными и такими яркими, что тело лихорадило с непривычки.

Албасты кивнула.

– Когда-то давно он принадлежал другому мальчику, такому же молодому и такому же отчаянному. Пришло твое время. – Кончик косы потянулся к Алексею, захлестнулся вокруг руки. На мгновение закружилась голова, но ласково, по-кошачьи, мурлыкнул браслет, возвращая Алексея из мира теней в этот мир.

– Я готов, – сказал он решительно и так же решительно перебросил ногу через каменный борт колодца.

Темнота накрыла сразу, стоило только начать спуск. Яркими и колкими в этой темноте оставались лишь звезды. Босыми ступнями Алексей упирался в заледеневшие стены колодца, чувствуя каждую неровность, каждую выбоинку. Коса албасты впивалась в ладони, стирая их до крови, окрашиваясь черным, но боли он не чувствовал, как и холода. А спуск все длился и длился, Алексею уже начало казаться, что у этого колодца нет дна, когда внизу послышался слабый плеск. Парень по-прежнему не видел воды, но близость ее чувствовал каждой клеточкой тела. Или воду чувствовал не он сам, а его браслет?

– Все, – прошелестел в голове голос албасты. – Теперь прыгай.

Он разжал руки без страха, не раздумывая о том, что ждет его внизу. Разжал и камнем рухнул вниз, снова в ледяную воду. Только это была совсем другая вода – чистая, звонкая, ключевая. Она обняла Алексея со всех сторон, мягко качнула на волнах. Он раскинул руки и ноги в попытке нащупать стены колодца, но стен не оказалось. И темнота, его окружающая, была другой, не кромешной, а подсвеченной мягким серебряным светом. Алексей не сразу понял, что свет этот исходит именно от воды.

Нет, не от воды! От Галки!

Она лежала на берегу идеально круглого подземного озера, и волосы ее светились серебром.

– Галка! – В два широких гребка Алексей оказался рядом. – Галка, ты меня слышишь?

Не слышала. Кожа ее была такой же холодной, как вода, а распущенные волосы, кажется, и вовсе покрывал иней. Из верхней одежды на девушке оказалась только телогрейка, мокрая насквозь, заледеневшая. Онемевшими, содранными в кровь пальцами Алексей попытался нащупать пульс на шее лежавшей. Ничего не вышло, не чувствовал он ни пальцев, ни биения чужой жизни. Накатила паника, ударила жаркой волной, качнула вперед, к Галке. Он коснулся губами ее виска, замер, прислушиваясь, пытаясь поймать, уловить хоть что-нибудь, пусть бы даже намек…

Уловил. Пульс оказался едва слышен, но он был, а это главное. Неподвижное Галкино тело он вытащил из воды, обхватил за плечи, прижал к себе. Это было совершенно бесполезное занятие, никак не могли две льдинки согреть друг друга. А они и были этими льдинками, разве что не звенели от мороза. Алексей вскинул голову вверх, к далеким-далеким звездам, закричал:

– Я нашел ее! Что дальше?

Ответом ему стала тишина, нарушало которую лишь слабое журчание воды. Албасты ушла, бросила их с Галкой на дне этой подземной пещеры, и сейчас ори не ори, никто их не услышит, потому что там, на поверхности, уже ночь и ни единой живой души. И даже не единой неживой… А Галка долго не протянет. Чудо, что она до сих пор жива. Значит, не время раскисать, время действовать!