Змей

    Малый административный совет обычно занимался нарушениями сверхов в тех вопросах, которые не могла решить власть людей. То есть, по сути, он ничем не отличался от людского административного суда, и выносить такие приговоры, как смерть, было не в их компетенции. Но проблема заключалась в том, что это всё же был Совет, а потому исполнители не могли не подчиниться их решению. Даже пожаловаться остальным членам Совета имели право только представители определённой касты. И то, только в случае, если вообще владели подобной информацией. К сожалению, чёткая и строгая иерархия, принятая в их обществе, была одновременно благом и проклятьем Мира Иного. Никакой демократии. Всё решало заседание глав советов каст, которое и называлось одноимённо - Советом. Реже - Верховным Советом. И являлось по сути монархом. Главы избирались среди родов представителей первой касты своего вида. Например, у альбфаров главой был отец Армана - Герман де Вэро. И он состоял в малом сыскном совете, функции которого заключались в поиске потенциально опасных для Мира Иного людей. То есть тех, кто знал о существовании сверхов и угрожал разоблачением, или же готовил незаконные, террористические акции против их представителей. Это и была единственная причина, служившая основанием для вынесения смертного приговора.

    И теперь вопрос: откуда малый административный совет узнал о Рите и, что самое важное, с чего они решили, что она несёт сообществу сверхов угрозу? То, с какой радости они вообще взялись за это дело - отдельная тема, требующая детального разбирательства. И он, вне сомнений, сообщит всё в сыскной совет - пусть те сами решают вопросы с неожиданно начавшим конкурировать с ними в работе административным советом. Ему важен результат - наказание виновных.

    -  Почти в полном составе. Но… - тут гальбаш запнулся и нахмурился. - Но меня удивило, что приказ о ликвидации вручал не полномочный «голос», а точно кто-то другой. Его энергия пахла иначе, вроде бы знакомо, но… Собственно, до этого я его никогда и не чувствовал в этом составе совета. Но никто из присутствующих и наблюдающих за передачей приказа не сказали ни слова против. Значит, и я не мог воспротивиться.

    Откровенность гальбаша уже говорила о том, что и сам он был недоволен нарушением регламента, хоть и не имел права спорить, и лучше всяких доказательств подтверждала, что дело нечисто.

    Каспиану не понравилось всё это. Просто, в свете всего произошедшего, вывод напрашивался один и весьма существенный: кто-то из первой касты, а иначе и быть не может, так как сил не хватит, по-крупному играет против него. Причём делает это обдуманно и с тщательной подготовкой. Необходимо иметь серьёзные связи и силу, чтобы суметь повлиять, надавить и подкупить малый совет. А это свидетельствует об уровне предстоящих проблем и подтверждает опасность.

    Ему необходимо вернуться домой, чтобы обсудить всё с семьёй. В этом противостоянии ему одному не выстоять. Да, он может принудить Риту и завершить единение, но никогда не сделает это. И пока она решается, он обязан обеспечить ей достойную защиту. А это можно сделать только при условии её постоянного нахождения в их родовом поместье на территории людей. Значит, сначала звонок, чтобы готовили комнаты к их приезду, а потом и возвращение.

    Также, необходимо переговорить со своей командой, чтобы те тоже занялись распутыванием этого клубка, но через свои каналы и своими методами. Сейчас была нужна любая помощь, и Кас намеревался задействовать все ресурсы.

    Альбфар посмотрел на чистильщика. Тот лежал на полу с закрытыми глазами и мелко дрожал. Видимо, организм тратил слишком много экстренных резервов на своё восстановление и у гальбаша началось истощение. Недолго думая, Каспиан щёлкнул пальцами, скидывая все путы.

    -  Я отпускаю тебя, галь, - сказал он.

    -  Что? - недоверчиво переспросил тот, с трудом открывая глаза.

    -  Ты свободен. Но с условием. Ты должен будешь опознать того, кто отдавал тебе приказ на уничтожение моей женщины. Я сам всё разузнаю и найду наиболее вероятных виновников. А ты из них укажешь мне на истинного убийцу. Уверен, это и в твоих интересах тоже, иначе ты бы не откровенничал сейчас со мной.

    -  Но почему?