Змей

После боя всегда так, кажется, что устал дико, а усидеть на месте сложно, адреналин еще кипит в крови, будоражит, заставляя не застаиваться, делать что-то.

А мысли все еще были там, на ристалище, он все прокручивал и прокручивал ход боя, анализируя свои действия. В этом, безусловно, полезном занятии, сродни медитации, Оружейник как-то отрешенно, бессознательно взял в руки снайперскую винтовку и она, прямо в его руках мгновенно перебралась несколько раз, а возникшая небольшая туманность из черной пудры медленно опала на одежду, на руки, на лежанку, тоже самое он сделал и с пулеметом, еще какое-то время он посидел так, погруженный в себя и будто всплыл на поверхность шумного (чего?) вдохнул, глаза ожили, он пришел в себя…

— О как, — воскликнул Оружейник, с интересом уставившись на оружие. Это когда я умудрился почистить Оружие, причем оба ствола? — он покосился на чистенький блестящий пулемет. — Ни чего себе, ни черта не помню. Масленка здесь, ветошь тоже вроде как присутствует, а как это было, хоть убей, не помню. Рядом сидела Тигра, в тему, со всей тщательностью вычищалась.

— Тигра, ты видела, как я чистил вот эти громовые палки. Тигра мгновенно, даже не прекратив своего моциона, одарила его образом-картинкой: он почувствовал запах оружейной гари, масла и перегретой стали на черном фоне белый силуэт его рук, меж которых находились разобранные, раскаленные аж оранжевые части и пулемета и винтовки, причем придерживаясь своих изначальных форм.

«Похоже, я все-таки перебирал и чистил оружие, — подумал Оружейник, удивляясь такой четкой и полной детализации посланной картинки. — Да и ладно, займусь, наконец, делом».

Оружейник внимательно оглядел поле боя в оптику, дабы не пропустить подранков. Нет, все чисто, да и чуйка молчала, не тревожила сознанье. Опасаться было нечего, одни трупы.

Завершить сегодняшний день следовало по правилам, мародёрку еще ни кто не отменял. Ценные трофеи нужно забрать, во что бы то ни стало, спать не буду, изведусь ведь весь, — подумалось Оружейнику. И он решил: — действуем. Продолжающийся бой на железнодорожной станции Калище внушал уверенность, все праздно шатающиеся чудовища, призваны туда, — за макушки сосняка, где по коварному плану Урфин Джюса громыхает, ярится битва.

Веревок и крепежных лент на крыше было предостаточно, так что он быстро на самой толстой и широкой капроновой ленте, навязал узлов, получился неплохой и добротный канат для лазанья.

Привязавшись к парапету рядом с подъемником, он скинул канат. Сделав несколько глотков живой воды, он схватился за веревку и перевалился через парапет. Спуститься труда не составило, Юнга с Тигрой увязались за ним, Войнов был не против, пусть побегают по земле, а то все бетон, бетон.

Луговая трава, цветы, молодая поросль ракитника новые запахи настолько ошарашили крысок, что какое-то время они возбужденно попискивая, не слазили с его спины так и путешествовали, осматривая горизонт.

Ему и саму будто букетом цветов все лицо исхлестали, раньше он ни когда так остро не чувствовал запахи, и к своему удивлению он как-то мог ориентироваться в этом бушующем океане, вычленяя совершенно точно объекты которых почти не видел глазами или совсем не видел.

Вот пижма, ага вон она в метрах пятьсот на три часа, рядом в полуметре от нее с десятка два раскинутых гильз. Самих гильз он не видел, но точно знал, что они там есть, где-то в густой траве. И в нем, как бы все больше и больше зрела уверенность, что если поднапрячься, он точно сможет определить даже количество лежавших там отработанных частей патронов.

Не устаю удивляться этому миру его ужасам и подаркам. А что, так и есть: — нюх как у собаки, заживает все как на мифическом оборотне, с крысами почти разговариваю, оружие могу усовершенствовать одним прикосновением и наверно не только оружие, что еще, Стикс? Что еще?

Долго Крыски на его спине не продержались, любопытство пересилило, и они возбужденные отправились на разведку. Далеко не ушли, и правильно, «рассредоточиться» команды не было. Оружейник всю свою дорогу до Хаммеров чувствовал их, где-то рядом, то справа, то слева. Вот, наконец, и джип ехавший первым. Отжавшись от подножки, он открыл переднюю дверь пассажира, и вывалил оттуда окровавленное тело, сжимающее титановый пухлый кейс. Предсказуемо. Вот и оно, за что перемолото столько жизней. Ключ, как и ожидалось, он банально нашел на шее. Посмотрим.